Денисову показалось, что при упоминании о Компании взгляд инструктора сразу потускнел.
— Они не с вашего предприятия? — Теперь Кира обращалась к Коношевскому.
— Нет. Юрисконсульт — этот наш.
— Верховский?
— Не знаю его фамилии. Вышла неувязка. Многих я вообще видел впервые. Особенно среди молодежи… Кто-то не поехал, кто-то передал путевку товарищу.
За окном застучали компрессоры очередной электрички: по схеме составов они всегда оказывались за стеной кабинета.
— Пренеприятнейшая публика, — уточнила жена.
— Как они вели себя?
— Как-то не так, одним словом. — Коношевский поправил «молнию» на куртке. — Я, например, всегда практикую «первую лыжню новичка», кросс. А тут разбрелись кто куда…
— И отношения между собой непростые, — подсказала жена. — Еще немного бы и передрались.
— В поезде?
— И когда на санках катались. В Жилеве… Не удовлетворен я, одним словом, этой поездкой…
— Что вы можете сказать еще об этой Компании?
Инструктор повернулся к жене.
— Расскажи про свой разговор по душам с этим…
— С Димой? Вот уж действительно по душам… — Коношевская покачала головой. — Они только что перестали орать какую-то песню. Именно орать! Дима оказался сидящим с краю… Я спросила: «А спокойно петь нельзя?» Он мне: «Вы же слышали, что это за песня! Иначе не споешь!» — «Есть и другие песни!» — говорю. А он: «Под крылом самолета о чем-то поет?» Это для родителей…» — «Вы не любите своих родителей?»
— И что же он вам ответил? — Колыхалова достала сигареты.
— «Люблю, — говорит, — когда они дают деньги!» Я спрашиваю: «У них много денег?» — «Порядочно! Мне и сестре на жизнь хватит!» — Коношевская вздохнула… — У него есть сестра?
— Есть. Она тоже ехала с ними. Ольга.
— Я видела ее… — Коношевская помолчала. — Идиотская музыка, патлы до плеч, птичий язык… Здоровы ли они после этого нравственно? Конец разговора меня поразил. Я спросила: «А дальше-то как думаете жить?» А он — из Ходжи Насреддина. Насчет ямы, помните?
Кира покачала головой.
— Ходже твердили соседи: «Закопай яму во дворе — можно ноги сломать!» — «Успею». Ходже всегда некогда. Соседи напоминают и напоминают. Однажды смотрят: копает Насреддин во дворе вторую яму и землю из нее бросает в первую. «Что делаешь?» — спрашивают. «Не видите? Яму закапываю…» — «А дальше-то? Новую как закопаешь? Где земли возьмешь?» Ходжа удивился: «Не знаю… Я так далеко не заглядываю!»
— Силен! — признал молчавший в течение всего разговора Сабодаш.
Денисов спросил:
— Был ли в поезде какой-нибудь разговор об иконах?
