«Надо бы Наташку в парикмахерскую отвести», — подумал он, заметив, как распушились в беспорядке волосы дочери.
На кухне Лина что-то разогревала.
— Иди поешь. — Она сдвинула сковороду и поставила на конфорку чайник. — Обедать, конечно, не пришлось?
— Работа…
— Между прочим, такая же, как и любая другая…
— Ты серьезно считаешь, что раскрывать преступления такая же работа, как и любая другая?
— В том смысле, что между ней и личной жизнью все-таки должна быть грань…
— Ты открываешь мне глаза, Лин!
Ему не хотелось начинать дискуссию… Тем более что они уже не раз говорили об этом.
— …А ты эту грань, милый, только-только начинаешь понимать. Даже дома ты как будто продолжаешь расследование. А представь, и я начну дома мучиться: отчего дробится графит или идет расклейка… — На работе Лина отвечала за качество продукции.
— Но у вас можно установить причину на месте, не таская «хвост» за собой в дом.
— Я так и делаю… — Она подумала. — И для этого быть богом вовсе не обязательно!
Он все-таки ввязался в давний непрекращающийся спор.
— А у нас это невозможно, Лин! Разве ты не видишь? Каждый раз будто начинаешь с нуля. Раскрытие вчерашнего преступления не дает никаких гарантий на раскрытие завтрашнего… Никаких преимуществ! Наверное, я просто не могу этого объяснить. И перестать думать о «деле» все равно что прервать технологический процесс у тебя на фабрике…
— Особенность только в том, что вы имеете дело с людьми…
— Вот! Тут ты права. — Он отодвинул сковородку. — Ты даже сама не представляешь, Лин, насколько ты права сейчас… Мы имеем дело с высокоорганизованной тончайшей материей. Ты посмотри на нашу хитрющую Наташку, и все поймешь…
Ему расхотелось есть. Он опять видел голый февральский лес по обеим сторонам путей, частую сеть контактных подвесок над заснеженным полотном, бессильно откинутые маленькие руки Анкудиновой.
Из протокола допроса Анкудинова Валерьяна Сергеевича, 32-х лет, шофера Первого автобусного парка Управления пассажирского транспорта Мосгорисполкома.
…О поезде здоровья Роза сказала накануне, в субботу: «Ребята достали путевки, не ехать неудобно…» Мне показалось, ей хотелось остаться дома. Тем более что в понедельник надо было выезжать в санаторий, да и физически она чувствовала себя неважно, несколько дней ходила в ПТУ с температурой. Мы с женой посоветовали ей отказаться от поездки. Роза ответила: «Утром решим!» Наутро она почувствовала себя лучше, за ней зашли брат и сестра Горяиновы, и Роза уехала с ними…
