— Вовсе это не смешно и не наивно! — взволнованно сказала Ольга и неловко пожала ему руку забинтованной своей рукой.
Они молчали, прислушиваясь к тягучей и грустной мелодии вальса.
— Мне очень хочется подружиться с вами, — сказала Ольга. — Порой так нужен умный и верный друг! Что я хотела вам сказать? Да! Я рада за вас, очень рада. Вы счастливый человек, хотя вам и не легко сейчас. В вашей любви нет сомнений, вас, очевидно, любят так же верно и чисто, как любите вы. А бывает другая любовь — темная, гнетущая. Представьте себе, вы полюбили, впервые в жизни — преданно, горячо. Но вот однажды видите — ваша любовь неправильная, она — несчастье. Но она существует, от нее так просто не откажешься. Вы не слышали пословицы: «Если хочешь быть любимой — люби»? Очевидно, это лживая пословица. Но я в нее верила. Я решила любить так, чтобы моя любовь сделала недостойного человека хорошим. — Ольга закрыла глаза; измученно лежали на коленях ее забинтованные руки. — А потом пришлось убедиться, что любовь непоправима, она безнадежна... Осталось одно: бороться с ней. Какая это ужасная борьба! В ней не может быть помощников, а победа не доставит радости.
Ольга отошла к двери и сиротливо стояла там. Гнетущее чувство передалось от нее к Алексею. Он не мог не подойти к Ольге, а подойдя, не знал, какими словами ее утешить.
— Ольга Федоровна... Я рад, что встретился с вами, — сказал Алексей. — Мне хочется, чтобы вы поверили в нашу дружбу. Знаете, я всегда готов придти на помощь, сделать все, лишь бы вам было лучше.
Он прижался губами к пахнущему лекарствами бинту на ее руке и, незамеченный никем, пошел к выходу.
Глава одиннадцатая
О старых грехах
По настоянию Татьяны Васильченко, Коля Смирнов созвал комсомольское собрание. Только он объявил повестку дня и предоставил слово Тане, как появились Батманов, Залкинд, Беридзе, весь состав партийного бюро и некоторые начальники отделов. Комсомольцы, вплоть до Генки Панкова, поняли, что руководство стройки придает большое значение предложению их бывшего комсорга.
— Продолжаем нашу работу, — с достоинством сказал Смирнов и кивком головы попросил Татьяну говорить.
Деловито изложив сущность своего проекта, девушка обратилась ко всем комсомольцам с призывом добровольно записываться в сквозную колонну связистов.
— Нам представляется возможность на деле доказать свой патриотизм, — говорила Таня.
Попросил слова Батманов.
— Нельзя больше, друзья мои, обходиться без проволочной связи, — сказал начальник строительства. — Нам она нужна, как человеку нужны глаза и уши. Вы слышали Васильченко — провод можно подвесить за шесть недель.
