Войдя в комнату, Таня и Беридзе заметили, как старик резко качнул головой и вздрогнул от скрипа двери. Георгий Давыдович прикрыл рукой улыбку. Ковшов передавал ему ходившие по управлению анекдоты о Тополеве, будто бы старый инженер, сидя, спал в кабинете с телефонной трубкой или пером в руке.
Редактор стенной газеты поместил в номере, посвященном вопросам дисциплины, карикатуру на старика. Характерные черты внешности Тополева — высокий рост, сутуловатость, усы — послужили благодарным материалом для художника. Инженер был изображен спящим на столе в кабинете. В порядке «дружбы» Грубский успел показать карикатуру Тополеву прежде, нежели ее по совету Залкинда сняли. Кузьма Кузьмич сначала не понял смысла рисунка, а когда понял — багрово покраснел, тяжело вздохнул и, сгорбившись, уединился в кабинете.
При появлении главного инженера Тополев, большой, костлявый, поднялся из-за стола, вытирая красным платком серо-зеленые усы. Он обеими руками пожал руку Тане, по лицу его словно прошел луч света, оно стало почти приветливым.
Беридзе попросил Тополева разыскать докладные записки девятого участка с предложениями об изменениях в проекте. Кузьма Кузьмич с минуту припоминал, шевеля усами, потом подошел к шкафу и принялся перебирать папки. Записки были подшиты в толстом деле переписки с участками.
Георгий Давыдович немедленно углубился в чтение. Поглядывая на инженера, старик и девушка шептались.
— Вы не захотели ехать с Сидоренко? — спрашивала Таня. — Одно время, помнится, у вас были с ним стычки.
— Я пальцем не шевельнул, чтобы уехать, и не сказал ни слова, чтобы остаться. Меня теперь не замечают: устарел. Никто не приглашал меня уехать, и я не помню, чтобы кто-нибудь уговаривал меня не уезжать. Мне все безразлично, голубушка. Заинтересован в бесшумной жизни. Недавно я прочитал у Джека Лондона замечательную строчку: «Освободившись от желаний, надежд и страхов мы не знаем». Хорошо, когда ты никому не нужен. Поверь мне, Татьяночка.
— Не убеждайте, Кузьма Кузьмич, не поверю. Я бы не захотела жить, если бы убедилась, что совсем не нужна людям, никому не нужна. — Ее даже передернуло. — Дикая, тоскливая идея!.. Наговариваете вы на себя, не верю я вам, дед. Вы сейчас просто не в духе. Расскажите лучше про Володю. Где он, что пишет о себе?
— Не пишет он о себе. Он пишет об артиллерии и своем генерале: «Русская артиллерия лучшая в мире. Наш генерал — молодец, не чета тебе, старому деду. Он тебя помнит, раза два вспоминал, просил кланяться». Письмо из-под Минска. Я понял по намеку: «Глушим фрицев в тех местах, где ты, дед, строил завод».
