— И как служба?
— По-всякому бывает, товарищ лейтенант. Иной раз и по трое суток неспамши сидим… А иногда — тихо, хоть ворон считай.
— Стреляют здесь?
— Случается. Дак вы и сами всё вскорости увидите! А вот и старшина!
От крыльца комендатуры к ним направлялся коренастый мужик. «Форма подогнанная, сидит ладно — отметил лейтенант, — сверхсрочник скорее всего». В руках подходивший нес пачку газет и журналов, перевязанную бечевкой.
Подойдя ближе, старшина бросил куда-то к виску лопатообразную ладонь.
— Старшина Храмов, товарищ лейтенант! — представился он. — А вы, товарищ лейтенант, не иначе как наш новый командир?
— Точно так, товарищ старшина, — кивнул Кожин. — Вот мои документы, ознакомьтесь.
— Всё правильно, товарищ лейтенант, — прочитав удостоверение, пробасил старшина. — Вещи ваши где забрать прикажете?
— Вот они все — ткнул ногою чемодан лейтенант. — Можем ехать хоть сейчас.
— Федотченко! Прибери чемодан! И вот это, — поднял Храмов с земли пачку, — во вьюки убери. Отложишь там, как обычно…
— Разрешите исполнять, товарищ лейтенант? — обернулся к новому командиру красноармеец.
— Выполняйте!
— Коня я вам привёл, товарищ лейтенант. Он с другой стороны здания, там тенёк… Все наши кони там привязаны, здесь только вьючные, тут грузить их ближе, — старшина протянул в ту сторону здоровенную ручищу. — Пойдемте?
Конь оказался хорош! Статный и холеный, он прядал ушами и настороженно косился глазом на нового хозяина.
— С норовом… — одобрительно проворчал Храмов. — Но — добрый коняка! Орликом кличут. Прежний наш командир оченно его ценил!
— А что с ним стало-то? — не поворачивая головы, спросил Кожин. — Отъехал куда? Или перевели?
Уже заканчивая фразу, он понял, что сморозил что-то не то. По тому, как помрачнел собеседник, стало ясно, что предположения были неверными.
— Так… погиб наш командир…
— Как это?
— Вот так и погиб. Выехал вечером на проверку, да назад никто не возвратился. Втроём они выезжали-то, ещё два бойца с ним были.
— Так… может, ещё…
— Не может. На второй день обнаружили его спутников — их в ручье притопили. Камней сверху навалили, чтобы сразу их не сыскали. А на четвертый день — и командира нашего нашли. Аккурат напротив заставы. К дереву привязали да штыком прикололи. Мучали его перед смертью сильно, руки-ноги поломаны были. Огнем жгли…
— И… кто ж его так?
— Дак… известно кто… хунхузы — их это повадки так над людьми изгаляться-то… Да и значок на дереве выжгли — тавро атамана главного.
