Останется лишь соль на щеках. Соль её слёз.
…Сердобольная нянька вскочила со своего стула и склонилась над кроватью, успокаивая принцессу.
— Бедняжка ты моя, — пробормотала она сочувственно.
* * *
Виктор ворвался в комнату, как пущенный катапультой камень. Дверь позади него хлопнула, но монарх не обратил на это внимания. Кажется, он был взбешен.
Во всяком случае, так восприняла состояние своего мужа Анастасия. Широко распахнутые глаза, искаженные черты лица, резкие взмахи руками. Королева задрожала. Должно быть, произошло что-то очень неправильное.
— Это правда? — спросил Виктор, в один миг очутившись рядом с женой.
— Что? — её голос дрогнул и сорвался, как бы заранее признавая за королевой некую вину. Тем не менее Анастасия даже приблизительно не могла себе представить, о чем говорит муж. Может, на него что-то нашло?
Король и впрямь выглядел не совсем здоровым. Он побледнел больше обычного, тяжело дышал, страшно вращал глазами. Таким Анастасия его еще не видела.
— Это правда?… — он схватил ее за плечи, встряхнул, однако закончить фразу не смог. Запнулся, словно в его горло попал обжигающий спирт, затем судорожно сглотнул и сделал шумный выдох. Прикрыл глаза, отпустил жену. И уже тише выговорил: — … что ты беременна?
Ноги королевы подкосились. Она наверняка рухнула бы на пол, если бы Виктор не среагировал и не поддержал ее под руки.
Как?… Как он мог узнать о том, что было лишь её подозрениями? Неужели он способен читать мысли?
Или… или проговорилась Инесса? Но нет, это невозможно…
Анастасия почувствовала, что теряет доверие к самой себе.
— Да или нет? — спросил король, глядя на жену в упор. От этого взгляда — пронзительного, неуютного — ничто не могло утаиться. Анастасия еще пробовала совладать с собой, унять дрожь, напустить на себя вид оскорбленной невинности и начать отпираться, но тщетно.
— Я не знаю, — произнесла она через силу.
По ее щекам катились слёзы. Наступил момент, о котором она избегала думать. Как быстро открылось сокровенное! Маленькая светлая тайна грубо выдернута наружу. Всё закончилось. Больше не будет волшебных ночей, взглядов украдкой, слов о любви.
А что будет? Осмеяние? Монастырь? Какую судьбу придумает ей Виктор, пребывая в гневе?
— Кто? — вопрос, заданный вполголоса, ударил ее плетью.
Королева хотела прикусить язык, но послушные чужой воле губы выговорили:
— Жерар де Льен.
Господи, ну почему она такая боязливая! Мужу достаточно повести бровью, чтобы Анастасия выложила всё, как на духу. Вот так, безо всякого сопротивления, сразу предать самого дорогого на свете человека… Она больше не сдерживала рыдания, однако Виктор совершенно игнорировал состояние жены. Задумчиво отпустил её (Анастасия тут же схватилась за спинку стула: неприятная слабость в теле всё еще грозила выбить из-под ног опору), прошелся по комнате, выглянул в окно.
