— Вы пришли, и правильно сделали. Ванька — славный и талантливый парень. Да его испортил начальник цеха, захвалил в собственных корыстных целях. Денно и нощно ему поёт: «Что тебе, Ванечка, школа, если ты сам академия технических наук». Спасать парня нужно. Из него выйдет хороший инженер. Только надо учитывать его характер. Я вас научу…
Удивительный день: только что поучал я, теперь поучают меня.
— Ванька убеждён, основное — подбросить идею. Остальное — расчёты там и прочее, дескать, чепуха еловая. Вроде бухгалтерии, что ли. Наших конструкторов он так называет: «мои бухгалтеры». Как бы его обслуга. А он без них, между нами, сырой. Смотреть можно, а не съешь. Вот если бы его самого, голубчика, посадить за расчёты, он бы стукнулся лбом о стенку и вмиг начал уважать науку. Рассчитать-то он не сумеет, математики не хватает. Как вы полагаете? Сможет или слабо? Вот и я говорю: пока тонка кишка.
Теоретически совет был превосходным, а практически? Я так и спросил:
— И как это сделать практически?
Советчик смутился, беспомощно развёл руками:
— Попробуйте поговорить с Ивановым из БРИЗа. Меня он и слушать не станет. Я пробовал, не вышло. А вы — учитель!
— А что такое БРИЗ? Есть такой ветер. Днём дует с моря, ночью — наоборот.
— У нас это заводское бюро изобретений. И дует всё время в одну сторону. К себе!
Инженер Иванов руководил БРИЗом. У него был вид истинного изобретателя — в глазах, непременно тёмных, горячечный блеск, в густой чёрной шевелюре первая благородная седина. Он грозно нахмурил густые брови и хлопнул жёсткой ладонью по столу.
— Не верю! Да чтобы такой серьёзный парень да валял дурака!
Но перед ним сидел классный руководитель, и это было неопровержимой уликой — серьёзный парень Федоскин действительно валяет дурака, не ходит в школу.
— Безобразие! Я сейчас при вас сделаю из него бефстроганов…
Он стремительно потянулся к телефону.
— Ругать бесполезно, — придержал я порыв инженера. — Он — человек упёртый. Его нужно к этому подвести, выражаясь фигурально, ткнуть носом в учёбу.
Я передал разговор с соседом Федоскина.
— Всё верно. Мы и впрямь вроде Ванькиной обслуги. Он приносит, мы рассчитываем, доводим его идею до ума, — подтвердил Иванов. — Дело-то общее, заводское.
— А почему бы теперь его обслуге не заартачиться да не объявить забастовку? Он к вам с очередным «рац», а вы ему: «Федоскин, сколько можно? Поди рассчитай сам. Кончилась твоя малина!» — подсунул я руководителю БРИЗа своё собственное «рац».
