Все это случилось так давно, размышляла она, пока ждала Алана, и, без сомнения, что-то она уже забыла. Возможно, она расскажет ему, что запомнила, а может быть, и нет. Возможно, когда придет время, она расскажет ему все. Дафни сказала, чтобы он приезжал днем, в любое время с двух до пяти. Это даст ему больше свободы действий. Она вспомнила один отрывок из Роберта Браунинга — по сути, единственный, за исключением общеизвестного «В Англии весной», который знают все:
Приду к ней в ночь спустя три дня,
Но кратки ночи, скор рассвет,
Лишь два часа — и ночи нет…
Что бы с нами ни случилось, думал Алан, направляясь по знакомой дороге к станции Лоутон, что бы ни случилось с Дафни и со мной, — пусть мы никогда не превратимся в пожилую пару, которая, взявшись за руки и сидя в инвалидных креслах, дружно смотрит телевизор. Все что угодно, только не это. Последнее, о чем напомнила ему Розмари, когда он выходил: надо уговорить Роберта Флинна, чтобы они с Изабель непременно приехали к ним на обед. Пусть сообщит, в какой день они смогут выбраться в гости. Алан, правда, мог и забыть об этом, что Розмари, впрочем, едва ли удивило бы. Она в последнее время часто слушала песни Тэмми Уайнетт,[14] приговаривая при этом, что он всего лишь мужчина. Швейная машинка сегодня была накрыта чехлом: Розмари в ожидании дочери и внучки — Джудит и Фреи — обошлась без ее помощи. Она вручную наметывала край платья. Алан уже в третий или четвертый раз смотрел на карту Лондона, находя на ней Гамильтон-террас. Сейчас он уже точно знал, где находится эта улица, и мог бы запросто отыскать дом Дафни — даже в темноте при отключенных уличных фонарях.
Словно подросток, он не знал, что сказать, когда она откроет ему дверь. И все же раздумывал, что бы ей такое сказать. Теперь, когда Алан вышел из поезда и шел вдоль канала к мосту и на Майда-Вейл, он чувствовал, что у него попросту отнялся язык. Теперь, когда оставалось пройти всего несколько сотен шагов, он хотел, чтобы это расстояние оказалось длиннее. Чтобы потянуть время, он даже присел на скамейку и отдышался. Потом встал и перешел на противоположную сторону улицы — прямо к заветной двери.
— А где дедушка?
Розмари ответила, что тот отправился в город повидать старого приятеля, мистера Флинна.
— Ах, мама, — заметила Джудит. — Ты говоришь, как Джейн Остин.
— Что же в этом плохого?
— Ничего, ничего, бабушка, — сказала Фрея. — Говори, как тебе вздумается. Почему нет? Ведь уже поздно меняться. — Они пили чай и ели морковный пирог, который Розмари приготовила утром. — Обязательно расскажи дедушке новости. Мы нашли себе квартиру и взяли ипотеку. Надеемся, что переедем туда как раз перед свадьбой.
