Егор потолкал лодку ногой, кинул носовую цепь на корни берез, не закрывая ее замком, накрыл мотор брезентом, достал ружья и рюкзаки и молча пошел прочь от воды.
На недоуменные вопросы Андрея он объяснил — замок не нужен, еще не было случая, чтобы угнали лодку или сняли мотор. Андрею пришлись по душе нравы местных жителей.
Не зная правил охоты Седова, Андрей старался все принимать как должное, меньше задавать вопросов, чтобы не выглядеть так глупо, как полчаса назад.
С непривычки москвич быстро устал, подъемы давались с трудом, с еще большим — спуски. Колени начали предательски подрагивать.
Они спускались в ложбины, взбирались по каменистым осыпям — мелкие камни выскальзывали из-под ног и ноги пробуксовывали. Перепрыгивали через ручьи, бегущие к озеру, — их было множество! — и, наконец, забрались на самый высокий увал, с него было видно далеко вокруг.
Егор вышел точно к нему, не плутая и не озираясь по сторонам в поисках примет.
Вершина была плоской, как стол, без единого куста и дерева, не было и травы — огромные валуны, словно придавленные куски теста, плотно привалившиеся друг к другу, вздымались над широкой и плоской впадиной, покрытой карликовыми соснами с кривыми стволами, с трудом выросшими на скудном высохшем болоте.
Сверху эти карлики казались кустами, ровными в своей курчавости и окраске, поэтому легко выдавали, даже неопытному глазу, все постороннее среди них.
Андрей сразу разглядел огромную стаю черных птиц, занявшую вершины карликов и образовавшую почти правильный овал.
— Смотри, Егор, смотри вон туда, — радостно закричал он, гордый, что первый увидел такое скопление птиц, — смотри туда, да нет, правее, там грачи!
— Где грачи? — подивился Егор.
Седов протирал очки, привинчивал к стеклам, вернее к дужкам очков дополнительное приспособление, он поднялся на увал позже. Андрей опередил его.
Седов молча поднял ружье и выстрелил в воздух.
Эхо долго дробилось по увалам, его интонации, почти не поврежденные, гонялись друг за другом и медленно затихали, а стая снялась и ровным стремительным лётом ушла к горизонту и растворилась, растаяла, как эхо.
— Хороши грачи! — засмеялся Егор. — Грачи летают размашисто и тяжело, летают неровно — так стремительно как эта стая, могли уйти только косачи, как их зовут на Урале. В Подмосковье они проживают под именем тетеревов.
«Стая тетеревов штук в двести, — подумал Андрей. — зрелище оскорбительное для охотника из Подмосковья, которому за весь сезон попадается один-два».
