Сверху, как вязаная плоская шапка, накрывала их полоска почвы, а на ней росли тонкие длинноствольные сосны — не такие коротышки, как на высохших болотах.
Андрей видел теперь всю картину в целом, и попросился сесть к мотору, чтобы не чувствовать себя пассажиром и гостем, а ощутить себя хозяином и лодки, и этого озера.
Егор пересел на нос лодки, Андрей примостился к мотору и не удержался — погонял лодку, повилял ею по воде, как виляют хвостом охотничьи собаки, когда весной, после долгой зимы, их выводят в поле — повилял размашисто и затаенно, словно сдерживая бурлящую силу. «Хвост» от лодки был длинный и медленно растворялся, сходил на нет.
Ветер был западный, и Седов решил, что тащиться к Озеру Ветров не следует — протока закрыта.
Он предложил охотиться вдоль берега и несколько раз выгонял лодку на берег, таскал Андрея по ближайшим увалам и опять умотал его так, что тот готов был возненавидеть такую охоту.
Косачей было мало, и охотники вынужденно дошли до Таватуя.
Протоки как не бывало — ровный, поросший сухой острой травой плоский берег был чуть ниже в том месте, где вчера был узкий канал. На глаз трудно было понять, где кончается твердый берег, а где начинается остров. Седов не советовал проверять это опытным путем — в плавучем острове были скрытые травой дыры.
Твердый берег был почти голый. Две-три сосны, две ели, несколько кривых берез, а дальше — до гор! — открытое место, поросшее редкими метелками тростника. Вместо протоки низкий болотистый берег — а за ним просторная вода озера Таватуй, а еще дальше, за нею — серо-синяя ломаная линия гор.
Место казалось некрасивым. Ветреное, открытое со всех сторон, оно было неуютным.
Березы, очищенные от листьев ветрами, стояли голыми, убогими из-за своей кривизны.
Егор развернул лодку к берегу, попросил пересесть Андрея к нему, отчего нос плоскодонки задрался, как у глиссера, и выгнал ее на довольно высокий берег.
Лодка сидела крепко — берег был плотным, торфянистым, сухим.
— Идем! — коротко скомандовал он.
— Куда? — подивился Андрей, считая, что в этом месте может быть только привал.
Егор махнул рукой в сторону, где в нескольких километрах от берега начинались горы.
Как и день назад, сославшись на усталость, Андрей резко сказал ему, что посидит здесь и подождет его столько, сколько нужно Егору, чтобы добыть что-нибудь.
— Жди! — коротко сказал Седов.
Он, казалось, не замечал раздражения Андрея и напоследок проворчал:
— Плох тот охотник, что ноги трудит для развлечения глаз… Надо, чтоб и пузу весело было…
