Что лучше охоты?
В леса и болота
С утра без заботы
Мы рыскать идем.
Чуть рог заиграет
Иль стая залает,
В нас кровь закипает
Горячим ключом.
Я зажмурился, ловя ощущение игры. Кружка холодила руку, эль пенился, я слышал, как лопались его пузыри.
– Мери, голубушка, слезь-ка с меня, тут, похоже, новенькому ты не нравишься, – не унимался Жердяй.
– Выпусти ему кишки! – подбадривал компаньона Одноглазый. – Мало тут бродячего сброда приползло, так еще и уроды разные ходят, как к себе домой.
Голос доносился будто издалека. Мне было не до него. Я видел следы, много следов, самых разных, но меня интересовал лишь один, пропитанный смехом подростка и звоном клинков. След улыбался мне маской Анонимуса и разбегался в разные стороны. Джонни заходила в игру много раз, и я не мог понять, какой след первый, а какой последний. Оставалось ухватиться за тот, что ближе. Он вел под землю прямо у меня под ногами.
– Под таверной есть подземелье? – спросил я у бармена. – Знаешь, как туда попасть?
Бармен не удостоил меня вниманием. Делал вид, что нет ничего важнее, чем вытирать полотенцем кружку.
– Слушай, гусь, я с тобой разговариваю! – прокричал Жердяй.
Я уронил на стол оставшиеся девять монет. Бармен скользнул по ним взглядом, но работы не прервал. Я вернул монеты обратно в карман.
– Не знаешь, почему каждый раз, когда я где-нибудь появлюсь, затевается ссора? – спросил я у бармена.
Тот неопределенно хмыкнул. Жердяй подходил ближе. Я слышал, как скрипят под его ногами половицы.
– Ты игрок или NPC? – улыбнулся я бармену, прислушиваясь к движениям Жердяя.
– Какая разница? – хмуро ответил тот.
– Большая, – сказал я. – Игрок после гибели возрождается. NPC, наверное, тоже. Но является ли он тем же, что и был до своей гибели?
Я резко развернулся, и дуло пистоля в моей руке уперлось в лоб Жердяя. Улыбка медленно сползла с его лица.
– Не надо, – сказал он.
Я улыбнулся и пропел крутящуюся в голове песню охотников из арии «Вольный стрелок» фон Вебера:
Промчится ли серна
Иль лань, мы наверно
В них пулею верной
Без промаха бьем.
И спустил курок.
«Нанесен критический урон 15».
Голова Жердяя разлетелась, и он повалился на пол, опрокидывая ближайший стол. Зазвенела бьющаяся посуда. Мери вскрикнула. Игроки в кости прекратили игру и уставились на меня. Лысый амбал сунул хорька в сумку на поясе и одобряюще поднял большой палец.
– Хорошая песня, надо записать, – пробормотал скрипач, не открывая глаз.
Он прижимал к груди скрипку словно щит. Я повернулся к бармену, доставая второй пистоль.
