Скажу сразу: все сработало. Впрочем, если бы мой вариант оказался непригодным – я всегда могла позже устроить другую ловушку. Но провала не произошло. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, мне трудно избавиться от чувства удовлетворения теоретика, чьи расчеты оказались безукоризненно верными. Думаю, такие же ощущения испытывают конструкторы больших пушек после успешных испытаний, хотя их способ убийства людей куда более масштабный, чем мой, и, уж конечно, стоит намного дороже.
Кейт явно не заметила в моем поведении ничего странного, поскольку никому ничего до сих пор не рассказала. При этом Кейт глубоко верит в предзнаменования, предчувствия и прочее. Но стоило мне позвать ее в сад, чтобы показать стручки гороха, которые следовало оборвать к ужину, как она тут же безмолвно подчинилась и последовала за мной. Взрыв застал нас среди зарослей гороха. Эдди просто не мог выбрать более благоприятного для меня времени. Скажу по секрету: я даже слышала легкий хлопок непосредственно перед тем, как грянула основная взрывчатка. То есть все прошло точно в соответствии с моим планом.
Здесь и конец истории. Вот только они все еще не могут отскрести осанки Эдди от потрескавшихся стен. Бедняга Эдди! Он всего лишь строил из себя жесткого парня, и я могла бы даже пожалеть о его гибели, если бы не вспоминала постоянно о ранчо. И потом – насколько же убедительно у меня получилось свершить правосудие!
Я считаю, что это было идеальное убийство. Уже перевалило за полночь. Полицейские давно уехали. Причем у них не возникло ни тени подозрения в том, что это не несчастный случай. А ведь сыщики проделали тщательную работу. Они быстро установили факт приобретения Эдди ртути, азотной кислоты и прочего. Отсюда ими был сделан вывод, что причиной трагедии послужила детонация фульмината ртути. Кроме того, я в своих показаниях не забыла упомянуть, что муж часто развлекался химическими опытами, хотя я понятия не имела, какими именно. От них не ускользнуло выражение ужаса на моем лице, когда при мне произнесли слова «гремучая ртуть». По моим предположениям, он нарочно не говорил мне, чем занимался, зная, что я непременно попыталась бы ему помешать. Это утверждение показалось детективам вполне логичным. Они поняли, почему я осознала бы всю опасность таких экспериментов, поскольку не стала скрывать от них, что сама кое-что понимаю в химии, и даже показала несколько запылившихся учебников, валявшихся на чердаке. Разумеется, там уже не сохранились следы от работы с химикатами, а если бы и остались, их бы посчитали делом рук Эдди.
