Переливание крови сделали слишком поздно. Предположим, Скейлз огласил свои сомнения – что, если говорить начистоту, являлось прямым его долгом. Понадобились бы повторные тесты… И пациент умер бы, дожидаясь окончания дополнительной проверки. То есть повторение анализов могло убить его даже скорее, чем вливание чуждой организму крови. И если бы Скейлз настоял на новом анализе, а Друри умер в ожидании их результатов, разве не стал бы драматург точно так же в душе считать себя убийцей, как и в описанном случае?
Приведенные мной предположения исключают любые карательные меры в отношении Скейлза, даже если бы он сделал в полиции признания, основанные на соображениях, изложенных в рассказе мисс Сэйерс. Ни один полицейский не подверг бы его даже аресту. А если бы подозреваемого все же взяли под стражу и попытались судить, то ни один присяжный не признал бы его виновным.
А кое-кто из моих коллег вполне мог заподозрить, что писатель пришел к ним со своей психологически тонкой историей просто ради рекламного трюка. Чтобы привлечь внимание публики к своей пьесе в том виде, в каком она была изначально написана, и добиться постановки в другом театре оригинальной версии, а не переработанной Гарриком Друри в угоду обывателям.
Хотя дело приняло бы совершенно иной оборот, обладай Скейлз стопроцентной уверенностью, что поднос развернули, а образцы пометили неверно. Тогда ему вменили бы в вину убийство, как будто он развернул поднос собственной рукой. Но поскольку такой уверенности у Скейлза не было, мы можем осуждать его лишь с моральной точки зрения, но никак не предъявить обвинение в убийстве. Даже если медики в процессе вскрытия установили бы, что Друри умер именно в результате некорректно проведенного переливания крови. Пока же нам предъявлено лишь не подтвержденное реальными доказательствами предположение.
Подводя итог сказанному, сожалею, что не могу признать данный случай идеальным убийством. Правда, мне не представилось возможности обсудить этот вопрос с лордом Питером Уимзи. И если бы он убедил меня, что убийство действительно было совершено, то, вероятно, смог бы заодно объяснить, как уличить преступника. Но и тогда убийство не попало бы, как я считаю, в категорию идеальных.
А вот рассказ «Кровавая жертва» я прочитал с величайшим удовольствием.
