И на следующее утро я наслаждался великолепным зрелищем. Майор Скаллион отправлял один сладкий пирожок за другим в свою ненасытную пасть. Если бы я сумел заставить его так же обжираться в нужный момент, то можно было превзойти даже преподобного доктора Синя, совершившего свое преступление очень давно.
Сладкие пироги я включил в сложный план убийства, отведя им определенное место и время в своей схеме. Закончив укладку дощатых полов в комнатах, я знал, что теперь моя жертва может нежданно ускорить свой конец. О чревоугодии и неумеренности майора во всем знал теперь каждый в округе. О нас много судачили, и если в отношении его все представлялось соседям предельно ясным, то мнения на мой счет разделились. Многие хвалили меня за терпимость и поистине христианское гостеприимство, но другие считали простофилей или даже круглым дураком, потому что я пустил такого монстра под одну крышу со своей молодой и красивой женой.
И в поведении жены тоже стала заметна перемена. Ее симпатии к майору значительно поубавилось; она стала на глазах терять интерес к его бесконечным россказням о выдуманных приключениях. А уже незадолго до его смерти, как мне кажется, она осознала, что он попросту лжец, нечистоплотный человек, любитель пожить на дармовщинку и полное ничтожество. Думаю, жена успела возненавидеть его почти так же сильно, как и я сам. Впрочем, интуиция подсказывала ему, что у жены возникли перемены в отношении к себе. Он был изумлен и глубоко обижен, что жена теперь откровенно предпочитала меня ему. Но, по-прежнему желая получить ее деньги вместе с моими, не теряя надежды выудить их, он вел себя по-свински до конца, совершая глубочайшую ошибку. Он заметил ее изменившееся отношение, но тем не менее пытался то и дело добиваться ее благосклонности. Внешне моя жена делала вид, что ничего не происходит. Притворялась, словно ей непонятны его грубые намеки. Но я часто теперь ловил на себе ее умоляющий взгляд. Почти детское выражение женских глаз содержало немой вопрос: когда же я наконец навсегда избавлю наш дом от этого чудовища?
Однажды я не выдержал и шепнул ей:
– До окончания этого ужаса осталось несколько дней. Ни о чем не беспокойся, он не задержится у нас намного дольше. Майор убивает сам себя. Вероятно, его уже скоро хватит удар. Я сделал все возможное, чтобы помочь этому несчастному, а ты стала воплощением долготерпения. Но мы не можем попросту выгнать его, учитывая, что майору некуда больше податься. Разумеется, если от инсульта его разобьет паралич, нам придется нянчиться с ним, но мне почему-то кажется, что удар станет для него смертельным.
