Все еще окруженные исчезающим паром и тишиной безумно дорогого люкса, они находились в собственном мире. Кроме поцелуя и прикосновений пальцев Кейна, когда он убирал ее волосы, не существовало ничего. Касси застонала. Вода была выключена, но она чувствовала себя, словно тонула в приливной волне ощущений, мчащихся по телу. И словно почувствовав, насколько возросло возбуждение Касси, Кейн оторвался от ее губ и стал покрывать поцелуями ее лицо. Он с нежностью ласкал каждую линию и изгиб, прежде чем переключиться на чувствительную кожу шеи.
— Да, — поддержала Касси, когда Кейн медленно опустил руки и обхватил ноющие груди.
— Прекрасна, — пробормотал он.
Она едва разобрала его слова, выгибаясь от удовольствия и закрывая глаза под легкими ласками его пальцев, дразнящих сжавшиеся бутоны. Кто знал, что ее грудь могла быть настолько чувствительной? Или что его ласки могли доставить столько удовольствия? Которое превратилось из чувственного в разрушающее, когда Кейн склонил голову и втянул в рот одну вершинку. С губ Касси, ёрзавшей по мраморной скамье, сорвался тихий вскрик, и она запустила пальцы в его густые волосы.
«Так это и называли возбуждением?» — подумала про себя Касси, дрожа от действий Кейна языком и зубами, которые сжигали ее. Она ни за что не желала, чтобы он останавливался, но все же… Между ног чувствовалась ноющая пустота, требующая внимания.
— Кейн, — проговорила она, веря, что он поймёт, в чём она нуждается.
— Терпение, крошка, — поддразнил он.
Она хотела воспротивиться, но когда он сконцентрировал внимание на другой груди, решила, что терпение — не так плохо. Особенно чувствуя прикосновение умелых пальцев, когда Кейн скользнул ими по бедру и ниже по ноге. Касси уперлась головой в стену, пока он продолжал с нарастающим упорством ласкать ее грудь, скользя пальцами по внутренней стороне ее бедра. Он почти там, где нужно. Почти. И, наконец, он коснулся её.
— Ох.
Сердце колотилось о ребра, пока Кейн пальцами проникал в ее влажный жар. Ее только что поразила молния? Казалось невозможным, что электрический разряд может пронзать от простого прикосновения. Когда Кейн прикоснулся к жемчужине сладострастия, он доказал теорию Касси.
— Тебе нравится, солнце? — прохрипел Кейн.
Нравится? Она застонала, задумываясь, что могла стать зависимой от его умелых ласк. Но когда от безграничного удовольствия её мышцы начали сжиматься, Касси обхватила лицо Кейна руками.
— Я хочу тебя, Кейн, — прохрипела она. — Хочу ощутить тебя внутри себя.
