— Ты что? — хрипло потребовал он.
— В отчаянии, — с готовностью призналась она, прикусывая мочку его уха. — Переспишь ли ты со мной из жалости?
Кейн склонил голову и оборвал ее на полуслове поцелуем, от которого по телу Касси пронеслась обжигающая вспышка наслаждения. Кассандра ахнула, ухватившись за печи Кейна, когда пальцы на ногах поджались от удовольствия.
— Не говори так, — приказал он, не прерывая поцелуй.
Касси языком проследила точеную линию губ Кейна, наслаждаясь его стоном неприкрытого желания.
— Но ты ведь сказал то же самое, — мягко напомнила ему Кассандра.
— Я много всяких глупостей говорю, когда…
— Напряжен? — подсказала она, когда он замолчал, а на щеках заиграл румянец.
— Да, — хрипло ответил Кейн, и в наполненной паром ванной можно было увидеть, как его глаза засияли от пробудившейся волчьей сущности. — Касси, тебе действительно лучше уйти.
Но она в ответ лишь теснее прижалась к его обнаженному телу. У неё перехватило дыхание, когда его возбужденная плоть прижалась к ее животу. Оне ожидала таких размеров. Не только в длину, но и ширину. И жара, который обжигал ее кожу, словно раскаленное железо. Или это просто у нее воображение разыгралось. Касси не нервничала и не испытывала неуверенности, она жаждала Кейна. Да, она — девственница, но ни капли не сомневалась, что хотела его. На самом деле, он — единственный мужчина, который вызывал в ней желание, и которого она хотела. Целиком и полностью.
— Ты меня не хочешь? — потребовала она.
Кейн впился пальцами в ее бедра, словно разрывался между желанием прижать ее ближе или оттолкнуть прочь.
— Настолько сильно, что не могу ясно мыслить, — выдохнул он.
Касси осторожно провела пальцами вдоль линии его плеч и по изгибу шеи. Веры крайне избирательно разрешали кому-то прикасаться к своему горлу. И то, что Кейн не остановил её, доказывало одно: на самом примитивном уровне он уже принял Касси.
— Тогда займись со мной любовью.
Он напрягся, а глаза потемнели от боли.
— Нет.
Упрямец. Хорошо, что она не менее упряма. Она запустила пальцы в его влажные волосы, специально потираясь тугими бутонами сосков о его грудь и постанывая от крошечных вспышек чувственности, что пронзали тело и скапливались внизу живота. Боже…
— Почему нет?
Кейн выругался, впиваясь пальцами в нежную плоть ее бедер.
— Я не хочу лишать тебя невинности потому, что ты жалеешь меня.
Она замерла и в замешательстве посмотрела на него.
— То есть ты считаешь, что я тебя жалею?
