Вид у посетителя был не ахти какой, однако держался он довольно независимо, говорил уверенно: даже не просил, а требовал. Угрюмый, сосредоточенный, он производил весьма странное впечатление, и его утверждение, будто он чиновник полиции, казалось явной ложью.
Понятно, Павел не собирался сообщать о нем непосредственно резиденту, но доложить своему куратору было его прямой обязанностью. Он подумал, что они займутся посетителем и сами выяснят, что к чему.
Оставив немца в приемной, он вышел в соседний кабинет и вызвал по внутреннему телефону резидентуру.
– Вас слушают, – услышал он голос шифровальщика Виктор Маслова.
– Виктор, это Корнель беспокоит. У меня здесь посетитель. Он требует встречи с руководством.
– Не знаю, где сейчас Смирнов, а шеф на совещании у посла!
– Ты можешь его вызвать?
– Не могу и не хочу! – ответил Маслов запальчиво. – Что ты ко мне с пустяками лезешь! У меня сейчас сеанс связи, а ты позови того, позови этого! Что я тебе мальчишка, что ли!
– Как я понял… – Павел на мгновение замялся. – Он говорит, что он…
Но Маслов уже положил трубку. И Павел бросил свою, злясь на посетителя и еще больше на Маслова. Но, подумав несколько минут, он вновь вызвал Маслова.
– Это опять Корнель, прошу меня выслушать, – твердо заявил Павел. – Я опять по поводу посетителя. Он настаивает на встрече с руководством!
– Откуда он его знает? – спросил Маслов устало.
– Он не говорит. Я считаю нужным доложить о нем шефу!
– Если считаешь, что нужно, докладывай сам, – с каким-то безразличием сказал Маслов. – Ты вообще считаешь возможным лезть к начальству со всякой ерундой. Я лично не вижу оснований беспокоить руководство, тем более во время совещания. Несолидно!
– Так ты советуешь мне самому позвонить в приемную полпреда?
– Я тебе ничего не советую, и ты меня не впутывай.
Павел соединился с секретарем полномочного представителя Пчелинцевой и сообщил, что у него в приемной консульского отдела находится посетитель и что он настаивает, чтобы о нем сообщили Ефиму Соломоновичу.
– Ясно, – прервала его Пчелинцева. – Подождите. Я сейчас доложу.
Минуты через две резко и требовательно зазвонил телефон.
– Корнель? Добрый день, Павел Иванович! – Павел узнал низкий, глуховатый голос Гольденштейна. – Что у вас там стряслось?
– Пришел посетитель. Настаивает на встрече с вами, Ефим Соломонович.
– Понятно! Слушай внимательно! Попроси всех наших удалиться, чтобы его не видели. Создай все условия, дай ему бумагу и ручку. Пусть пока напишет, что он хочет сообщить. В общем, создай ему условия и пока не трогай его расспросами. Я освобожусь минут через тридцать-сорок. Понял?
