«…И вот он, визит Первого Лица… Огромная, никому не нужная свита, заполоняющая все пространство. Несчастные генеральные конструкторы, сбившиеся в отдельную кучку. С техникой из всей огромной свиты знакомится только малая группа. Какие-то пояснения дают узкие военные специалисты. При этом сама суть происходящего полностью ускользает от высокого начальства: оно не понимает генерального замысла. Как только ракета взлетает, свита бегом срывается– бежит искать автомобили, чтобы поскорее доехать до следующей смотровой площадки, куда Начальство летит на вертолете. А кучка конструкторов, ежась от холода, остается на месте – в нервном ожидании. Только эти люди думают о том, что там – с ракетой в полете…»
Но особенно интересно читать воспоминания Ю. Соломонова о совещании по вопросу кризиса в ОПК у президента Путина в Ново-Огарево. Если судить по контексту, это происходило в 2002–2004 гг., когда уже было ясно, что «оборонка» теряет технологии и распадается. (Темп утраты технологий тогда, по словам моих источников, составлял 2–2,5 тысячи технологий ежегодно.) Что творилось тогда, когда в моду вошли бодрые рапорты в стиле: «Все хорошо, прекрасная маркиза – Россия поднимается с колен»? В пору постройки пресловутой «вертикали власти»? В пору, когда все скрылось за розовой пеной пиар-пропаганды?
«Оборонно-промышленный комплекс продолжал деградировать. Складывалась парадоксальная ситуация. В силу многоплановости проблемы составить полноценную картину о реальном состоянии дел было практически невозможно. Вырывая же из контекста отдельные положительные фрагменты, ответственные в правительстве за оборонную промышленность чиновники умело создавали у руководства страны представление о ней как о здоровом, живородящем организме, не фоне которого отдельные негативные моменты воспринимались как нигилизм конкретных личностей, делающих карьеру на отрицании и критике власть имущих.
На самом деле речь шла о потере государством самостоятельности в создании современных вооружений, поскольку количество безвозвратно утрачиваемых технологий измерялось уже не десятками, а сотнями. Риторика политиков всех мастей настраивала власть на благодушие, а братание с Западом рисовало радужные перспективы светлого будущего, в том числе и в этой очень специфической области народного хозяйства. Руководство силовых структур располагало исчерпывающей информацией о складывающейся ситуации, но сформировавшаяся в стране иерархия управления не позволяла рассматривать их предупреждения как руководство к действию. Пресловутая вертикаль власти оказывалась эффективной только в двух областях жизни страны: политической и силовой, со всеми оговорками, диктуемыми самой жизнью.
