«Всего двадцать один стул!.. Единственная индюшка!.. Две уточки третьей категории… Скандал!.. Два рыбных блюда — и оба в томате!.. Ленивые бабы!.. В Исландии, говорят, из одной только селедки семьдесят разных блюд… Барчюс, прежде чем защититься, смотался в Астрахань за икрой, Куоджюс в Шилуте за угрем ездил, а его жена — в Лиепаю… за чем, кстати? — Пукас чуть не пропустил мимо ушей последний пассаж оппонента. — Такие вещи — раз в жизни!.. Скандал!.. Срочно из ресторана — горячее и холодное!.. У соседей — тридцать стульев!.. У двоюродного брата — столовое серебро… У родителей — теленка… Нет, теленка не успею… Погиб, окончательно погиб… Скандал!»
Второй оппонент оказался куда суровее. Он начал с критических замечаний, а это было так нетипично, что в зале сразу перестали шуршать целлофаном, аромат роз рассеялся, и даже острие подсвечника втянулось само в себя, словно телескопическая антенна транзистора. Оппонент упрекнул диссертанта в отсутствии творческого начала, в пережевывании чужих мыслей и даже выводов; вся диссертация, рубил он сплеча, сплошной ряд заимствований!.. Где тут оригинальное обобщение, в чем практическая польза от сего научного труда?! Пукасу почудилось, что под ногами у него разверзается пол… Перед глазами поплыли лица слушателей — оживленные, с жадно раскрытыми ртами, раскрасневшиеся от приятной неожиданности.
«Индюшка!.. — лихорадочно мелькало в сознании Пукаса. — На кой ляд эта чертова индюшка?! Сожрали диссертацию — а ты еще корми их!.. Две утки — с ума сойти! Проклятые бабы!.. В Англии, сам читал, картошку в мундире, луковицу — на, подавись!.. Срочно сообщить домой: половину стульев — на балкон!.. Скандал!.. В таких случаях — только консервы, а не скоропортящиеся продукты… Торт вернуть в кулинарию, пусть за полцены. Свиной рулет — куда? — Пукас снова прозевал критическое замечание оппонента. — А, ладно, хоть собакам!.. И к тому же… — Побледневшее лицо Пукаса озарила блеклая улыбка. — Запретили же!.. Запретили всякие банкеты по случаю защиты!.. Табу!..
Спасен!.. Ни одной табуретки людоедам!.. Ура!..»
Когда же наконец оппоненты и прочие ораторы высказались и тайное голосование прошло сравнительно благополучно, все еще одуревший соискатель стоял в дверях и, пожимая протягиваемые руки, принимая цветы, бессвязно лепетал:
— Прошу пожаловать… чем бог послал… в мундире… столовое серебро… Астрахань… людоеды… индюшка… табу… третья категория… Ура!..
