Она свысока смотрела на Левмира, хотя они были почти одного роста. Постепенно уголки губ Ареки опустились вниз. Левмир должен был восхищаться, приставать с расспросами, но он лишь угрюмо молчал. Тогда девочка решилась на еще одну попытку:
— А куда ты ночью ходил? — спросила она.
Левмир медленно повернул голову, и Арека испугалась, увидев в его глазах готовность убить или умереть сей же миг.
— На рыбалку, — процедил он сквозь зубы.
— Ого… — Арека промолчала о том, что не заметила у него удочек. — А ты часто так ходишь?
— Не очень. Тебе-то что за печаль?
— Ну… Я бы тоже ночью на рыбалку сходила!
— Не женское это дело, — повторил Левмир отцовские слова.
— Ну и что ж? Я так посижу. Посмотрю просто.
— Там видно будет…
Впереди показался город, и Левмир, попрощавшись с Арекой, побежал догонять повозку. Усевшись рядом с Санатом, оглянулся и увидел, что Арека все так же идет в самом хвосте. При виде одинокой, поникшей фигурки у Левмира защемило сердце. Может, правда как-нибудь позвать на рыбалку?
Эта мысль заблудилась в тускнеющих дебрях воспоминаний о ночном танце, улеглась на задворках сознания. Громадная каменная масса города поглотила караван, отрезав задние мысли, тревоги и воспоминания.
В этот раз Левмир не нуждался в помощи Саната, на которого, к тому же, был обижен. Санат, чувствуя настроение мальчика, тоже к нему не лез, но глаз не спускал. Сегодня его никто не вызывал, он сидел в очереди вместе со всеми.
Наконец, дверь открылась, и врач выкрикнул:
— Левмир, деревня Сатвир! Тебя нарочно, что ли, в рифму назвали? Ладно, иди сюда!
Врач не тот, что прежде. Постарше, но повеселее. Он уложил мальчика на кушетку и, не переставая болтать о всякой ерунде, настраивал аппарат. Левмир порадовался, что сегодня нет лорда Эрлота. От одного воспоминания об этой мрачной фигуре, застывшей у окна, ему делалось не по себе.
— Второй раз, да? — бросив взгляд в бумаги, спросил доктор. — Не боишься?
— Нормально! — заверил его Левмир.
— Ну, вот и хорошо. А то детишки обычно приходят — плачут, в обморок хлопаются. С этими новыми порядками все умучились.
Левмиру не понравилось услышать, как его определили в один ряд с какими-то «детишками». Хотелось сказать или сделать что-то такое, что могло бы смутить этого добренького доктора, показать ему, что он, Левмир, вполне себе взрослый и серьезный человек. Тут он вспомнил про подарок И.
— Мне нужно вам вот это показать, — сказал он, и вынул медальон из-под рубашки.
