Вампир бросился вниз. Несмотря ни на что, он упивался этим восторгом — двигаться так стремительно, как и не снилось людям. Ощущать, видеть и слышать гораздо больше, чем дано им. Он отшвырнул в сторону поднимающегося Саквобета, прыгнул в огонь. Руки обхватили тонкий стан девушки. Не останавливаясь ни на миг, Санат выбежал с ней из костра и прыгнул в реку. Он полностью погрузил Исвирь в темную воду, а потом разжал руки. Голова девушки тут же появилась над поверхностью. Она закричала — только теперь.
Санат выдернул ее из воды, поставил рядом с собой и трижды ударил по лицу ладонью. Слишком сильно — от последнего удара девушка упала. Санат снова поднял ее, встряхнул за плечи.
— Ты же чуть не сгорела! — зарычал он.
— Ну и ладно! — крикнула Исвирь. — И сгорела бы! Что мне…
Оттолкнув его, она выбежала из реки, понеслась куда-то, не разбирая дороги. Санат двинулся следом.
Провожаемые взглядами, они быстро скрылись из виду. На берегу стало тихо. Все произошло так быстро, что никто не успел сообразить, смеяться или расстраиваться. Один щуплый парень, первым вырвавший из огня счастье, усмехался.
— Бежит курица от петуха и думает: «Ой, хоть бы догнал!» — громко сказал он, чем вызвал дружный хохот и крепкий подзатыльник от суженой.
В костер, однако, лезть больше никто не захотел. «Купаться! Купаться!» — родился в толпе крик, и его поддержали целым хором. Сорвав одежды, юноши и девушки бросились в теплую реку.
Исвирь выбежала на дорогу, захлебываясь слезами. Мокрая насквозь, с пылающими от ударов щеками, она не знала, куда направиться дальше. В деревню? Там нет больше счастья. Так может, в другую сторону, в город? Или в лес, на съедение волкам?
— Остановись, — приказал знакомый, но такой чужой сейчас голос.
Исвирь замерла. Санат рывком развернул ее, заглянул в глаза. Луна светила сзади, и глаза показались девушке чернее самой ночи.
— Ты не представляешь себе, что натворила, Исвирь, — говорил Санат. — Зачем ты так?
— Все равно мне без тебя жизнь — не в жизнь, — всхлипнула Исвирь. — А ты… Как камень, хуже даже! Камень вон обнять можно, он не оттолкнет никогда, а ты… ты…
Санат положил руку ей на плечо. Холодные пальцы пробежались по пылающей коже, коснулись шеи, ласково приподняли подбородок.
— У меня нет времени сейчас принимать осмысленное решение, — пробормотал Санат. — Ты все это начала, тебе и нести ответ. Стой спокойно.
Сердце замерло, когда губы приблизились к ее лицу. Исвирь задрожала, предвкушая и боясь первого поцелуя. Руки обхватили спину Саната. Девушка закрыла глаза. Холодные губы не коснулись лица, скользнули по шее, мимолетно касаясь кожи, выискивая определенное место. Острая боль заставила девушку вскрикнуть, но тут же странное, ни на что не похожее наслаждение разлилось от места укуса по всему телу. Боль и сладость, причудливо сплетаясь, подхватывали, несли все дальше и дальше. Исвирь не могла пошевелиться, не могла раскрыть глаза. Задыхаясь, она хватала ртом воздух и все сильнее прижимала к себе того, кого любила.
