— Пошли к тебе, — сказал он. — Нам есть о чем поговорить. А вы, парни, — обратился к лордам, — подходите тоже. Со своими списками. Хорошо бы успеть до рассвета, иначе мне придется содержать крайне строптивую служанку.
Мэросил исчез, обратившись облаком тумана, которое тут же понеслось к югу. Остальные рассыпались стаями крыс, летучих мышей и волков. Лорд Эрлот, взяв под руку Атсаму, пошел к ее замку, не меняя обличия. Кое-что, самое важное, они могли обсудить по дороге.
* * *
На берегу играли в костер — традиционная, хотя и опасная, осуждаемая старшими игра. Возле реки (обязательно возле реки — если дело зайдет слишком далеко, будет, куда откатиться) раскладывали большой костер. Девушка, желающая найти счастье, становилась на плоский камень в центре костра, и тот, кто ее оттуда вытащит, считался суженым. Нередко случалось, что какую-нибудь дурнушку или скверную характером девицу никто спасать не собирался. По древней традиции она должна была мужественно гореть до конца или пока все же не найдется кто-нибудь, в ком жалость возьмет верх над разумом. На деле ни одна девушка до такого не доводила. Прыгнув в костер и окинув взглядом собравшихся, она тут же с матерщиной вылетала обратно под всеобщий хохот, спасая себя тем самым как от позора, так и от смерти. Сами по себе случаи «спасения» были редки, и происходили все больше по сговору.
Санат сидел на пригорке неподалеку, наблюдая за действом. Он не знал, плакать или смеяться. В деревне, где он родился, такого обычая не водилось, но даже беглого знакомства с историческими хрониками хватало, чтобы понять, откуда он пошел. После Второй Великой Войны, в ходе которой войска императора Киверри, в нарушение всех существующих уложений, прошлись огнем и мечом по деревням, проблема крови стала нешуточной. Впервые число оставшихся людей стало сопоставимо с количеством вампиров.
Ко всеобщему счастью тогда к власти пришел король Эмарис. Он остановил вампиров, которые в панике похищали и убивали людей, приближая собственную кончину. Эмарис запретил убийство, заменил процедурой донации. Это стоило гражданской войны, которая, правда, почти не затронула людей. По результатам между выжившими вампирами разделили выживших людей и заложили основы нынешних деревень. Оставался лишь один вопрос: как убедить людей, которые, оказавшись не то что между двух, но между сотен огней, лишились всякой надежды, продолжать жить? Люди ничего не боялись. Грабили и убивали, подобно вампирам. Предавали смерти детей, не желая им жизни в жестоком мире. Тогда-то король Эмарис и проявил в очередной раз свою мудрость.
