— Ты чего рожу опустила, — не унимался черноволосый красавец-супермен, — в глаза мне смотри, когда с тобой разговаривают.
— Это кто? — шепнул второй продавщице Виктор, по прежнему не сводя с компании парней взгляда цепких «стальных» глаз.
— Мирослав, местный мачо. Строит из себя непонятно кого, однако с ним лучше не связываться, потому что у него папа — какая-то шишка в УСОБ.
— В Управлении Службы Общественной Безопасности?
— Да. Вот поэтому мальчик и корежит из себя чуть ли не Бога.
— Занятно. Видать и папаша его такой же прохиндей. Сынок-то, вон, амбиции из ушей сейчас полезут.
— Да уж. Катьку жалко только, — пригорюнилась продавщица. — Говорила ей, дуре, не ходи веселиться вечером, парней цеплять, доцепляешься. Вот, пожалуйста, теперь не знает, как избавиться от такого подарка. Дернулась вчера, поняла с кем связалась, но от Мирослава так просто не уйдешь. Ему этот ее жест, видите ли, самолюбие задевает.
— А она что, местная?
— Нет. Но ведь в наше время расстояния не имеют значения. Ребят тут знакомых много, вот и катается по вечерам, веселую компанию ищет. Только как ей сейчас быть, не знает.
— Ладно, разберемся, — хмыкнул Виктор, направляясь к взбалмошной кампании молодых парней.
— Эй, мужики, чего шумим без повода? — окликнул он парней, приветливо при этом улыбаясь. Глаза его не излучали угрозу, лишь дружелюбие и желание во всем разобраться мирно.
Мужики как по команде развернулись, уставились на нарушителя спокойствия очумевшими глазами, в которых горел ядовитый огонь презрения и высокомерия ко всем людям в мире.
— Тебе что ль мешаем, а? — ответил ему чернявый мачо Мирослав.
— Ну, мне, не мне, а вот торг вести четным девушкам — уж точно.
— А мы с честными девушкам сами разберемся. Мы тут местные, всех знаем, все нас знают, а вот кто ты такой, науке, как говорится, не известно! — сострил чернявый, и все мужики разом заржали, как кони, его, безусловно, остроумной шутке.
— Науке и не зачем это знать, — строго ответил Виктор, — а вот вы граждане, ели не перестанете хамить даме, получите массу неприятностей на свою шею.
— Да что ты говоришь? И кто ж обеспечит нам эти кары небесные? Не ты ли часом?
— Ты чрезвычайно догадлив. Я тебя не разочарую, супермен.
— И не боишься, что мы тебя сейчас, парень, немножечко помнем тут?
Гагарин горько усмехнулся:
— Было бы вас раза в два побольше, я б еще померился с вами силой, а так — проваливайте по добру по здорову, не мешайте людям честно трудиться и жить.
