Добыв заветную баночку, готовили подрыв. Если взрослые находились в поле, то в самом центре деревни, у сажалки. Делалось это так: баночку присыпали порохом и накрывали каской. А вместо бикфордова шнура отводили в сторону пороховую дорожку. Поджигали ее и прятались за греблю.
Взрыв подбрасывал каску метров на пятнадцать-двадцать вверх. Как только она опускалась, вся компания наперегонки мчалась к месту падения. Каждый хотел видеть результат первым. Передавая затем стальную полусферу из рук в руки, с восхищением рассматривали многочисленные пробоины. И удивлялись, сколько мощи таил в себе заряд, размером не больше рюмки.
Родители, разумеется, гоняли нас за такие проделки, но они не прекращались. Мое личное участие в них закончилось после двух происшествий, последнее из которых имело печальные последствия.
Сначала взорвался в руках самопал. Осколки, к счастью, меня не задели. Но сам бог, видно, посылал дружеское предупреждение. А несколько дней спустя мы с братом и соседом Шуриком, самым старшим из нас, отыскали у окопов очередной бомбовзрыватель, уселись в деревне за большой круглый камень и занялись привычным делом. Стали разбирать.
Сначала развинчивал я. Баночка, как назло, долго не поддавалась. Было видно, что с одной стороны резьба маленько проржавела от лежания на сырой земле. Пришлось слегка пристукнуть бурым местом о валун. Но и это не помогло.
– Стукни посильнее, – посоветовал Шурик. – Не бойся!
Но я успел уже ощутить какой-то неприятный кисловатый запах, появившийся после удара, и наотрез отказался от новой попытки.
– Эх ты, трус! – укоризненно произнес сосед. – Дай мне!
Он решительно забрал из моих рук взрыватель и обрушил его на камень. Перед глазами сверкнуло пламя, и раздался гром. Инстинктивно вскочив, я бросился к дому, находившемуся почти рядом, не далее пятидесяти метров от камня. По пути почему-то захромал и, толком еще ничего не соображая, мельком взглянул на свои босые ноги. С правого колена тонкими ручейками стекала кровь. Боли не чувствовалось, но при виде ранения слезы полились сами собой. С громким плачем я заковылял дальше к родному порогу.
Дома, естественно, тоже услышали взрыв. Навстречу выскочил встревоженный отец. Подхватил меня на руки и, зажав своей широкой ладонью раны, понес в избу. На ходу сорвал с вешалки белое полотенце и плотно обмотал покалеченное колено. Теперь оно уже крепко болело, и родители успокаивали меня как могли.
Досталось и соседу. Осколками ему сильно покорежило кисть правой руки. Три пальца врачи потом полностью отняли, и он, заядлый курильщик, цигарку вынужден уже был скручивать только обрывком большого и мизинцем. Кусочек металла чиркнул его и по коже виска. Царапина пустяковая, но при этом был задет кровеносный сосуд, поэтому крови вытекло немало.
