Таков простой взгляд на судьбу войны. Оставляя Наполеону время для разжигания энтузиазма варшавян, воздействия на подданных России поляков и провозглашения польского короля, мы отдаем ему инициативу и все преимущества. Если же опередить Наполеона, воспользовавшись указанными мною мерами, то он будет лишен многих преимуществ, связанных, в основном, с поддержкой поляков. Тем самым будут ослаблены и другие находящиеся в его распоряжении возможности.
Таковы последствия, неподвластные никаким коалициям, и к которым следует готовиться даже в том случае, если сильная армия сумеет защитить границы империи и остановить продвижение неприятеля внутрь страны, а Ваше императорское величество осуществит достойный его имени проект восстановления Польши, кажущийся в силу стечения политических обстоятельств не только легко исполнимым, но и необходимым для мира и спокойствия в Европе».
Эта записка произвела гораздо больший эффект, нежели я рассчитывал. 15 декабря император вызвал меня к себе и с большим интересом говорил об этом документе. Он задал мне несколько вопросов по существу и добавил, что во всех представленных мною проектах он видит чистоту помыслов и осторожность, поскольку добиваясь благополучия для своих соотечественников, я не компрометирую его тем, что предлагаю способы, которые нельзя было бы обсудить с его советниками, и которые не заслуживали бы одобрения любого сведущего лица.
«Восстановление Польши в том виде, как вы это предлагаете, – отметил император, нисколько не противоречит интересам России. Ведь речь идет не об отчуждении завоеванных провинций, а, наоборот, об их превращении в мощный заслон для империи и склонении на свою сторону миллионов людей, которые все еще не могут забыть своей прошлой жизни… Польша не должна отделяться от Российской империи, и ее население должно быть счастливо и довольно обрести конституцию… Что касается титула, то почему мне не стать королем Польши, если это доставит им удовольствие?… Относительно всего остального, то здесь надо подождать развития событий… Сегодня я получил более-менее удовлетворительные новости, которые позволяют надеяться, что мы не дойдем до открытого разрыва отношений с Наполеоном… В любом случае я хочу, – сказал император, – чтобы вы назвали мне имена ваших соотечественников, кому мы могли бы поручить разработку плана организации восьми губерний, которые должны образовать Литву или Польшу… Хотелось бы, чтобы было по одному представителю от каждой губернии… Что касается кандидатур, я полностью полагаюсь на вас, и т. д.»
