* * *
У отца были еще две сестры, постарше его: Клавдия и Анастасия. О первой, точно по уговору, в семье не упоминалось. Лишь по отдельным словам бабушки и теток у меня составилось впечатление, что жизнь ее была очень неблагополучной.
– Сама виновата, кто толкал петлю-то на шею накидывать! – говаривала бабушка.
Оказывается, вышла Клавдия замуж в отдаленное богатое село за вдовца, у которого и впрямь было «семеро по лавкам», семь сыновей, один другого озороватее, вороватее.
– Благословил отец деток до чужих клеток, – отзывался неодобрительно дед о зяте. Впрочем, последний и сам на руку был нечист, промышлял кражей лошадей. Много раз его били за это односельчане.
Клавдия маленькая, худенькая, с огромными испуганными глазами, еле справлялась, обшивая, обмывая эту ораву. Пасынки ее ни во что не ставили, только и слышала:
– Жрать давай!
Умерла она рано, молодой, после тяжелых родов.
– Царство ей небесное, – сказала бабушка, узнав о кончине дочери. – Отмаялась горемычная!
Вскоре убили и мужа Клавдии, конокрада, после очередной кражи лошадей, убили зверски, самосудом.
– Свой суд короче, – сказал дед, а бабушка добавила: – По делам вору и мука!
О том же, куда делись «семеро по лавкам», почему-то и разговору не было.
Анастасия или тетя Тася, как мы ее звали, жила на Одуе, в большом, обитом тесом доме, покрашенном в розовый цвет. Мы, дети, ни разу не были в нем и позже приходили с опаской. Говорили, что у свекра тети Таси рак губы. Что это такое, мы не знали, представляли, что рак впился клешнями в губу старика и держался, повиснув, на ней. Одно это представление наполняло нас ужасом.
Муж тети Таси погиб, спасая из полыньи товарища, и сразу же после его смерти она уехала в Пермь, взяв с собой девочку Валю. В городе она устроила дочь в частный пансион, а сама поступила к господам в экономки. Однажды мы с мамой, приехав в Пермь, разыскали тетю Тасю. Она страшно обрадовалась нам, засуетилась, усадила нас пить чай с вареньем. Варенье было разных сортов, и тетя Тася, пододвигая то одну, то другую вазочку, наставляла:
– Нет, Анюта, ты вот это попробуй, ежевичное с яблоком, барыня его любит. Ну, как? По-моему, удалось. А ты, Нина, вот этого возьми, да черпай ложкой, не бойся!
Варенье было из лепестков роз, мне не понравилось, и я прямо сказала тете Тасе об этом. Мама ахнула:
– Уж ты извини ее, Тася!
И ко мне:
– Как же ты не понимаешь, это такой деликатес – варенье из лепестков чайной розы!
Мама вообще была неравнодушна к чайным розам. У нас дома их несколько стояло на подоконниках. И когда розы отцветали, мама бережно собирала лепестки в пакетик, сушила их и затем добавляла в чайник с заваркой, искренне веря в то, что чай от этого становится ароматнее.
