– Вот это тебе на еду, остальные на книжку положишь. В тот выходной костюм пойдем покупать. Понятно?
– Понятно.
– Ну, а теперь иди. Деньги возьмешь завтра у меня, как протрезвишься…
– Ловко, Лена, ты ими командуешь, – заметила я, когда парень, оторопело поморгав глазами, пошел к себе.
– А иначе нельзя. Парни молодые, за ними глаз да глаз нужен. Иной спустит получку за два дня, а на самом рубаха истлела. За отцом, за матерью жили, деньгам счета не знали…
Придя к себе в комнату, Лена пересчитала деньги и, сделав какую-то отметку в тетрадке, положила их под гипсовую кошку на комоде. Кроме комода в комнате Лены стояла деревянная кровать, под пикейным одеялом, с горой неизменных подушек под легкой тюлевой накидкой, полированный гардероб, с зеркальной изнутри дверкой, несколько «венских» стульев с гнутыми спинками и даже мягкое кресло. Да, комната Лены совсем не походила на ту каморку в землянке, в которой она жила пять лет тому назад.
– Лена! А где же твои ребята? – спросила я. – Лине-то, наверное, лет шесть теперь? А Лене двенадцать?
– А я их всех на лето раскидала! – смеясь, ответила Лена. – Лину с садиком вывезли на дачу, а Леонид аж в Артеке. Учится он у меня хорошо, «отличник», вот и отправили по путевке…
В дверь раздался дробный нетерпеливый стук, и в комнату ворвалась девушка. Худенькие ключицы ее так ходуном и ходили в вырезе платья.
– Елена Митрофановна! – еле переводя дух, выпалила она, – Какое одеяло покупать? Сатиновое или атласное?
– Да ну тебя! – рассердилась Лена. – Вечно ты так… Я думала, стряслось что…
– Так ведь магазины же вот-вот закроются…
– Ладно. Сколько денег собрали?
– Много. Хватит и на атласное.
– Так атласное и купите. Не на один год берете!
– Спасибо, Елена Митрофановна! – девушка так же стремительно, как и ворвалась, выбежала из комнаты.
– Понежнее цветом берите! – крикнула ей вдогонку Лена.
– Ладно-о-о! – донеслось из коридора.
– Девчонку завтра из роддома выписывают. А парню трын-трава. Нашкодил и – в сторону. Да, ладно, девчонки сложились, на приданое собрали, а то и завернуть не во что было бы ребенка… Беда мне с этими девчонками, чуть что – ко мне: «Помоги, Елена Митрофановна!» А я что? Я, может, и в своих-то делах запуталась.
В словах Лена был какой-то намек, и она, точно испугавшись этого, поспешно проговорила:
– Ты, Нина, посиди маленько одна… Я в гастроном сбегаю…
Я запротестовала, но Лена и слышать ничего не хотела:
– Чай, угостить мне тебя охота. Столько лет не виделись…
