Следующим уроком была история. На нем можно было сильно не напрягаться, поэтому Олег смог поговорить с защитником. Вопрос Третьякова заставил вспомнить то, что говорил о китайцах Павловский.
«Что ты знаешь о китайских беженцах? — спросил он Сергея. — Границы должны были закрыть, а я слышал, что во Владивостоке их сейчас больше, чем русских».
«Их там было много и перед катастрофой, — ответил тот. — В области много китайских и совместных предприятий, которые не бросили работу. Расчеты ведут в рублях и в юанях. Запрещена иммиграция, а не торговля. Запрещали продавать продовольствие, все остальное под запрет не попадает. Так что многие китайцы перешли границу легально, причем среди них есть те, кто ухитрился въехать вместе с семьями. Права проживания у них, конечно, нет».
«И много их?»
«Около трехсот тысяч, — ответил защитник. — Для Китая — это капля в море, а для вашего Дальнего Востока уже заметная цифра, тем более что их в этом регионе и так уже около миллиона. Выдворять их обратно в Китай будет сложно, поэтому власти пошли по другому пути. Беженцев регистрируют и подписывают с ними договоры. Каждому помогут пережить зиму, а потом отправят в Приморье. Там много брошенной земли, на которую их хотят посадить. Дадут кредиты и технику и заставят все это отрабатывать. Есть мысль организовать хозяйства по типу совхозов при строгом надзоре как за их работниками, так и за использованием земли. У правительства большие планы освоения Дальнего Востока, и не помешает иметь резервы продовольствия. Договоры заключаются на десять лет, по истечении которых эти люди смогут вернуться в Китай или получить ваше гражданство».
— Поливин! — окликнула его историчка. — Ты пришел сюда спать? Повтори то, что я только что сказала!
— По мере укрепления великокняжеской власти, при Ярославе Мудром, — послушно повторил юноша, — на Руси восторжествовал византийский вариант православия.
— Тише, класс! — повысила голос учительница. — Слушайте дальше…
Все — таки заниматься так, как это приходилось делать по новой программе, да еще восемь уроков, было очень трудно, и в конце учебного дня чувствовалась сильная усталость. Когда закончился последний урок, все молча заторопились в гардероб, быстро оделись и разошлись по домам. Сегодня было безоблачное небо, и пришлось надеть маски.
«Даже мы с тобой устали, — мысленно сказала Лена, — а остальным еще тяжелей. Боюсь, что при такой учебе будут еще отчисления».
«Сейчас всем тяжело, — возразил он. — У меня отец и сестра приходят с работы чуть живые. У них тоже увеличили продолжительность рабочего дня и все время подгоняют».
