— Значит, официально они с нами общаться не хотят, но с кем — то все равно контактируют, — сделал вывод председатель правительства Медведов. — Это плохо.
— Мы с этим все равно ничего не можем сделать, — сказал президент. — Ладно, если с пришельцами закончили, перейдем ко второму вопросу. Это у нас преступность, в первую очередь связанная с религиозным экстремизмом. Сначала выслушаем Владимира Александровича.
— Из религиозного экстремизма у нас остались только секты, — начал отчитываться министр внутренних дел Колокольников. — После катастрофы исламистов полностью передали в ведение ФСБ, так что по ним обращайтесь к Александру Владимировичу. С сектами никаких проблем нет. Их деятельность активизировалась, но мы после введения чрезвычайного положения не церемонились, тем более что сейчас российские сектанты никому на Западе не нужны, а наших крикунов тоже прижали. Вообще, после катастрофы наблюдается уменьшение числа тяжких преступлений. Нас укрепили кадрами и дали дополнительные полномочия, так что я могу гарантировать, что эта тенденция сохранится.
— Тогда перейдем к исламистам, — решил президент. — Это один из самых сложных вопросов. Прошу вас, Александр Васильевич.
— Пока обстановка с исламским экстремизмом терпимая, — сказал Бортновский, выделив слово «пока», — но все может быстро измениться в худшую сторону. Нам очень помогли фактическое прекращение транспортного сообщения с заграницей и закрытие доступа частным лицам к уцелевшему сегменту Интернета. Тех немногих, кто еще ездит или летает за пределы России, нетрудно контролировать, а после отключения нашей сотовой связи от международной у местного подполья не осталось ни связи с заграничными центрами экстремизма, ни возможности получать от них финансовую помощь. Побережье Каспийского моря тщательно охраняется, поэтому они не могут получать подпитку людьми и оружием из Азербайджана. С Казахстаном сложнее из — за большой протяженности границы, но пока его руководству удается сохранять порядок внутри страны и защищаться от внешних угроз, мы справимся.
— Расскажите о России, — сказал президент, — а заграницей займемся позже.
— Как вам известно, основными рассадниками радикального ислама у нас являются Северный Кавказ и Поволжье, — продолжил директор ФСБ. — Это в первую очередь Дагестан, Кабардино — Балкария, Ингушетия и Татарстан. В меньшей степени радикальный ислам распространен в Чечне и Башкортостане. Обстановка очень сложная, но мы справимся при условии отсутствия сильной поддержки экстремистам из — за пределов России. Если такая поддержка будет, то я не исключаю таких мер, как применение войск и блокада отдельных областей. Сил моей службы и МВД будет недостаточно, тем более что в таких случаях нельзя рассчитывать на местные кадры.
