— Слишком рано ещё, — ответил Волк, подходя к очагу.
— Почему бы тебе не сменить башмаки, Гарион? — предложила тётя Пол, вешая синий плащ на колышек, вбитый Дерником в трещину на стене.
Гарион снял узел с вещами и стал в нём рыться.
— И носки тоже, — добавила она.
— Туман рассеялся? — спросил Силк господина Волка.
— Ни чуточки.
— Если мне удастся уговорить вас отодвинуться от, очага, я займусь ужином, — неожиданно деловито объявила тётя Пол, вынимая окорок, каравай ржаного крестьянского хлеба, мешок сушёного гороха и с дюжину дряблых морковок.
На следующее утро после завтрака Гарион натянул камзол, подбитый овечьим мехом, застегнул пояс с мечом и отправился в затянутые туманом развалины высматривать Хеттара. Такое задание он дал себе сам и был благодарен друзьям — ведь ни один не упомянул, что в этом нет необходимости.
Пробираясь через покрытые слякотью улицы к разрушенным западным воротам города, он изо всех сил пытался изгнать из головы невесёлые мысли, так омрачившие вчерашний день, поскольку ничего не мог предпринять в этих обстоятельствах и только попусту изводил и мучил себя.
Но к тому времени, как Гарион добрался до ворот, он всё же чуть успокоился.
Стена немного защищала от ветра, но липкая сырость всё же забиралась под одежду, а ноги успели замёрзнуть. Дрожа от озноба, Гарион тем не менее приготовился ждать. Уже в нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть из-за тумана; оставалось только прислушиваться. Постепенно удалось различить звуки: шорохи в лесу за стеной, стук капель, срывающихся с деревьев, шлёпки соскальзывающих с ветвей снежных комьев, ритмичное постукивание дятла, трудившегося над сухим стволом.
— Это моя корова! — внезапно раздался совсем близко чей-то голос.
Гарион замер и весь обратился в слух.
— Тогда не выпускай её со своего пастбища, — посоветовал другой.
— Это ты, Леммер? — спросил первый.
— Да, а ты — Деттон, так ведь?
— Не узнал тебя! Давно не виделись!
— Года четыре-пять, по-моему, — решил Леммер.
— Ну как идут дела в вашей деревне? — полюбопытствовал Деттон.
— Голодаем. Всё отобрали за налоги.
— Мы тоже. Едим древесные корни.
— Этого мы ещё не пробовали. Варим кожаные вещи пояса, башмаки.
— Как твоя жена? — вежливо спросил Деттон.
— Умерла в прошлом году, — глухо, бесстрастно ответил Леммер. — Господин наш забрал моего сына в солдаты, и вскоре в каком-то сражении он был убит.
Говорили, что при осаде крепости мальчика облили кипящей смолой. После этого жена перестала есть и вскоре умерла.
