Грин внутренне застонал. Сколько он сможет выдерживать такой темп? От него ожидалось, что он будет проводить ночи с герцогиней, а днем выполнять свои непосредственные обязанности. Герцогиня, конечно, успевала выспаться и отдохнуть, но сам Алан давно забыл, что такое отдых. Даже в те немногие вечерние часы, когда он мог располагать своим временем и отправлялся домой, в помещения для рабов, ему приходилось не спать, а заниматься семейными делами. Арма, его жена — рабыня, и ее шестеро детей постоянно чего-то требовали. Они были даже более деспотичны, чем герцогиня, — если, конечно, такое возможно.
Сколько, о Господи, сколько еще? Положение Грина было невыносимым. Даже если бы он не услышал о космическом корабле, он все равно начал бы обдумывать возможности побега. Лучше уж быстрая смерть при попытке к бегству, чем та же смерть, но медленная и мучительная — от изнеможения.
Грин поклонился герцогу и герцогине и последовал за фиолетовым тюрбаном Мирана через двор замка, через толстые каменные стены, по мосту, перекинутому через широкий ров и на узкие извилистые улочки города Квотца. Здесь торговец уселся в свою легкую повозку, разукрашенную серебром и драгоценными камнями. Двое запряженных в повозку длинноногих парней, принадлежавших к клану Мирана и к экипажу его корабля, «Птицы удачи», начали пробиваться через толпу. Еще два матроса бежали впереди, выкрикивая имя Мирана и щелкая в воздухе кнутами. Люди поспешно расступались.
Грин осмотрелся, убедился, что поблизости нету никого из жителей замка, и помчался за повозкой. Миран остановился и спросил, что ему нужно.
— Прошу прощения, о богатейший, но может ли смиренный раб заговорить с вами, не опасаясь кары?
— Надеюсь, ты решился побеспокоить меня не ради пустой болтовни, — сказал Миран, прищурившись.
— Это дело касается денег.
— Ну что ж, произношение у тебя скверное, но голос приятный. Возможно, ты — труба Меннирокса, моего бога-покровителя . Говори!
— Пусть богатейший сперва поклянется Меннироксом, что он никому и никогда не поведает о моих словах.
— Речь идет о больших деньгах? Для меня?
— Да.
Миран бросил взгляд на своих соплеменников, которые терпеливо стояли рядом — похоже, происходившее было им глубоко безразлично. Миран властвовал над их жизнью и смертью, но доверять им он не мог.
— Пожалуй, мне стоит все как следует обдумать, прежде чем давать такую серьезную клятву, — сказал купец. — Ты можешь встретиться со мной сегодня ночью в Час Бокала в Доме Равенства? И, может, ты хоть слегка намекнешь, что у тебя на уме?
