Однако боцман не дошел до них: он остановился, чтобы прочесть нотацию другому матросу. Не сумев заснуть снова, Грин принялся наблюдать за стадом хуберов, цокавших копытами неподалеку от «Птицы». Эти маленькие лошадки, очень красивые, рыжие, с белыми или черными гривами и щеточками над копытами, собирались в огромные стада, иногда насчитывающие сотни тысяч голов. Стадо сбивалось в такую плотную кучу, что со стороны выглядело колышущимся морем голов и поблескивающих копыт, протянувшимся до горизонта.
Да, на этой планете было чему протянуться до горизонта. Грину никогда не приходилось видеть такой ровной степи. Ему едва верилось, что она тянется непрерывно на тысячи миль. Но это действительно было так, и с верхушки мачты Грину открывался превосходный обзор. Это было чудесное зрелище. Высокая и густая трава достигала двух футов в высоту и около шестнадцати дюймов в обхвате стебля. Цвет этой травы был ярко-зеленым, куда ярче, чем у любого земного растения; трава чуть ли не сверкала. Грину рассказывали, что во время сезона дождей степь покрывается множеством белых и красных цветочков, издающих приятный запах.
И тут Грин увидел нечто, вызвавшее у него испуг.
Внезапно, словно накануне здесь прошла какая-то чудовищная машина, высокая трава сменилась низкой — не более дюйма высотой. И это пятно, покрытое низкой травой, простиралось перед «Птицей» не менее чем на милю, насколько это мог рассмотреть Грин.
— Как по-твоему, что это такое? — спросил он у сына Армы.
— Не знаю, — пожал плечами Гризкветр. — Матросы говорят, что это сделал вуру, такой зверь с корабль величиной; он появляется только по ночам. Вуру травоядный, но у него такой же скверный характер, как у диких собак, и он нападает на корабли и сплющивает их, будто они сделаны из картона.
— И ты в это веришь? — спросил Грин, внимательно глядя на мальчика.
Гризкветр был здравомыслящим парнишкой, и Грин надеялся заронить ему в душу семена здорового скептицизма. Возможно, однажды эти семена разовьются в начатки науки.
— Я не знаю, правда это или нет. Это возможно, но я не встречал никого, кто видел бы вуру собственными глазами. А если вуру появляется только по ночам, где он проводит день? Здесь нет дырок в земле, достаточно больших, чтобы он мог там поместиться.
— Отлично, — улыбнулся Грин.
Гризкветр счастливо улыбнулся в ответ. Он обожал своего приемного отца и жадно впитывал малейший знак внимания или похвалу с его стороны.
— Всегда думай сам, — сказал Грин. — Никогда ничего не принимай на веру, но и не отвергай, пока не получишь твердых доказательств. И имей в виду, что новые доказательства могут опровергнуть то, что раньше считалось незыблемым.
