Я провела в доме Шата два с небольшим года. Меня никто не покупал, но иногда брали в так называемую аренду. Пользовались в самых разных целях и возвращали как поношенную тряпку. И вот, в очередной раз упав на вонючую лежанку у стены — мою личную лежанку, — я разучилась думать, дышать, существовать. Всю меня заполнила единственная мысль, такая живая и настоящая, такая сладкая: бежать.
И я подчинилась ей, начала копаться в скромных пожитках, стремясь отыскать что- нибудь, способное пригодиться, но была остановлена светловолосым человеком, занимающим второй ярус лежанки. Дарго. Он ни с кем не знался и держался обособленно от остальных рабов, считался дикарем.
— Тебя забьют, дурная, — шепотом предупредил он, хоть и не знал о моем плане, и обхватил за тонкий рукав прорванного очередным «нанимателем» платья. Запястья саднило от веревок.
— Пускай! — Я вырвалась.
Рабы спали, и на нашу возню никто не обратил внимания: в бараках случались и стычки, и изнасилования, и даже забои насмерть (правда, после этого выживший раб тоже принимал смерть, потому как никто не может сломать хозяйскую вещь, кроме самого хозяина).
— Я тебе помогу. — Он склонился ко мне. — Дай мне два дня, договорились?
Я ему не поверила, но рухнула обратно и залилась горькими слезами. Мне было гадко и дурно, и так страшно, будто я уже убежала…
«Два дня, а потом я уйду с его помощью или без», — решилась в ту ночь.
Дарго не соврал и на третье утро приказал быть готовой. От счастья у меня всё валилось из рук, целый день я ожидала знака. А поздним вечером, уже готовясь ко сну, когда надежды рухнули, и я почувствовала себя обманутой, объявился мой нежданный спаситель:
— По сигналу — беги. На, откроешь входную дверь.
В мою ладонь лег холодный металл ключа.
— Если я спасусь, то обязательно вытащу тебя отсюда, — горячо заверила я. — И вообще, сделаю для тебя всё! Клянусь!
— Ха, спасись для начала.
А дальше всё завертелось как волчок. Крик Дарго:
— Он не дышит! Эй, вы, говнюки! Ваш товар дохнет!
Чьи-то вопли, паника, набежавшая стража, и я, невесть как умудрившаяся выскочить наружу. Поразительно, как меня никто не заметил и не поймал. Я бежала, бежала, потом шла, ползла, задыхаясь и теряя ориентацию в пространстве. Отбитые ноги кровоточили, дыхание застряло посреди глотки.
Чудом я выбежала из столицы. Дни смылись в пятно, голодное и болевое. Я питалась травой, пила воду из затхлых водоемов, затерянных в пожухлых лесах Островов. А когда набрела на ту лачугу, перестала сопротивляться. Просто лежала на полу час, два, три и целую бесконечность, пока не появился Трауш. Его имени тогда я не знала, как и того, какую роль сыграет наша встреча.
