Трауш прикрыл веки, тщетно пытаясь сосредоточиться на проблеме. Но мысли прыгали как блохи, и какая-то важная всё ускакивала.
— Хинэ надо рассадить по отдельным клеткам, — приказал он, поднимаясь. — Неважно, сколько загонщиков при этом пострадают, мы найдем новых. Но чтобы вырастить других тварей, понадобятся десятилетия. Пообещай каждому, согласному добровольно пойти к хинэ, полкило золота. Думаю, многие согласятся.
— Трауш дошел до окна и с неприязнью глянул на пышущую весной улицу, зеленую и цветущую. — Насчет выброса — пусть жрецы укажут примерное место колебания, я разберусь с этим сам.
Туманы за спиной взметнулись к потолку, готовые исследовать, находить, отлавливать и, если понадобится, уничтожать.
— Слушаюсь. — Мари встала по левое плечо и зажгла на кончиках пальцев огонек.
— Шу, прошу, поговори со мной. — Она, бросив огонек к ногам, где тот растаял, положила руку на руку лорда, — Меня беспокоит эта рабыня. Пойми, наши враги, как внешние, так и внутренние, могут воспользоваться твоей слабостью. Задумайся, способен ли ты отразить удар, защищая эту девушку? Она — та, ради которой можно умереть самому и обречь на гибель соратников?
Ведьма будто знала, когда спрашивать — когда самого Трауш рвало надвое от непонимания.
— В любом случае, обряд совершен, — отрезал он. — Мы скрепим свою связь браком, и всё.
— Ты прав, обряд обручения совершен, — она усмехнулась. — Но совсем необязательно жениться на человечке, мало ли что может приключиться, пока она лежит без чувств. — Мари побарабанила пальцами по подоконнику.
— Ты предлагаешь убить её? — Трауш сузил глаза, изучая боевую подругу, но та взгляд выдержала.
— Нет! Просто заставить… заснуть куда более крепким сном. Я приготовлю зелье, благодаря которому твоя невеста застрянет в сумеречном мире. Руны спадут, а ты сможешь взять в жены любую другую женщину. И тогда мы разбудим твою рабыню, дадим ей денег, бриллиантов, что угодно, раз уж она дорога тебе, и отпустим на все четыре стороны.
— Признайся, Мари, ты предусмотрела даже то, на ком я спешно женюсь? — Трауш ухмыльнулся, заранее предугадав ответ.
Да, — ничуть не оскорбилась Мари, — это я. Шу, задумайся: кто не будет для тебя обузой, а напротив, станет поддержкой во всём и всегда? Кого можно назвать равной, кто не предаст и не обманет? Кто вытаскивал твою задницу из таких передряг, из каких обычно не выбираются? Кто был твоей первой женщиной, Шу?
— Она притворно вздохнула и ударила ладошкой ему по груди. — После всего произошедшего между нами ты просто обязан сделать леди меня, а не эту человечку! Я лучше её!
