Личный лекарь сидел, открыв рот, глупо моргая, похожий на великовозрастного мальчонку, завидевшего нечто невероятное. Он даже не пытался заговорить, и Трауш вышел, бросив напоследок:
— Позаботьтесь о ней.
Его народ почувствовал свершение великого обряда, и, когда Трауш спустился со ступени, подданные упали перед ним на колени.
— Поздравляем, высокий лорд, — в голос пропел отряд, а в глазах читалось всеобщее недоумение.
Трауш ухмыльнулся. Было бы с чем.
На коленях не стояла одна Мари. Она подбежала и тряхнула друга за плечи.
— Ты сумасшедший?!
— Хранители давно просили меня остепениться, — рассмеялся лорд. — Когда Сиена очнется, передай ей привет от меня.
Что значит: передай?! — возмутилась Мари.
— То, что охранять мою будущую супругу будешь ты. Это не просьба, но приказ лорда. Ясно?
Ведьма обреченно кивнула и, гордо вздернув подбородок, направилась к повозке, у которой сейчас столпился весь отряд. Конечно, каждый хотел лично увидеть ту, с которой обручился высокий лорд Теней.
А Трауш чувствовал, как над ним сгущаются тучи.
Новость облетела Пограничье со скоростью ветра ещё до того, как отряд прошел через сумеречный туннель. И целая страна замерла в ожидании чего-то неминуемого. Где это видано: высокий лорд выбрал в жены человеческую (пусть формально она и полукровка) девку. Ему сватали многих невест чистейшей теневой крови, ранимых и бесшабашных, невинных и опытных, мудрых и по — женски глупых, а он предпочел им всем обыкновенную человечку.
Познакомиться с невестой до приезда в родовое поместье Трауш не сумел. Остаток путешествия она провела без сознания, но, несомненно, чувствовала себя куда лучше, нежели прежде. Лекари признали, что, возможно, следующий месяц девушка будет приходить в себя: организм перестраивался, принимал в себя теневую сущность. Она жила, но пребывала меж миром теней и реальности.
К слову, никто из подданных Трауша о произошедшем не заговаривал, даже Мари
— все то ли боялись гнева лорда, то ли не могли подобрать нужных слов.
Дом, такой знакомый и родной, встретил непривычным безмолвием. В глазах слуг застыл немой вопрос, а ответа у Трауша не имелось. Он приказал поместить невесту в светлой мансарде с видом на горы, а сам засел в кабинете, зарываясь с головой в государственные проблемы.
Хранители прибыли всем составом к окончанию того же дня. Четверо мужчин разной наружности, но одинакового склада ума: решительные и чем-то жестокие, своенравные гении, единственные на миллион. Служанка проводила их к лорду, и тот радушно развел руками, призывая рассаживаться за круглым столом кабинета. Разговор предстоял не из приятных.
