- Да нет, так в детстве баловалась. У нас в парке тир был. - Резкий укол в груди не дал продолжить. Пороховая взвесь вызвала реакцию в простреленном легком. Я опустила винтовку, присела на стул. Медленно, сквозь зубы, втянула ставший вдруг тугим и плотным воздух. Наконец кое-как продышалась.
Тем временем пенсионер уже убрал оружие в металлический шкаф, и вернулся обратно.
- И где же ты, дочка, повоевать успела?
- Почему Вы решили? Не воевала я нигде…
Ты сначала выучку спрячь, и ранение, тоже. А то я не вижу. Эх, дочка, война - не игрушки. - Он вдруг поднял руку и осторожно погладил меня по голове. - Что совсем худо?
- Ничуть. - Хотела соврать я, однако только вздохнула.
Он помолчал.
- Понимаю. Сам через это прошел. - Он легонько стукнул в грудь. - Думал совсем кранты. Без астмопена из дома не выходил. А сейчас, смотри. Весь день здесь гарью дышу, и хоть бы что. А еще полгода назад всего выворачивало.
Он порылся в заваленном бумагами столе: - Вот, держи. Китаец один. Лечит иголками, травами. Гимнастика еще. Сходи, дочка. Советую.
Поблагодарив, забрала карточку с телефоном и адресом и отправилась на выход.
Звонить китайцу надумала только через несколько дней. Дел особых не было, просто мешала слабость. Ничего не хотелось. Лежала в постели, спала, смотрела в окно на засыпанный снегом парк. Метель шла два дня, навалило целые сугробы. Наконец стихло, и я насмелилась позвонить.
- Слушаю. - Отозвался голос.
- Посоветовали к Вам обратиться. У меня проблема с… со здоровьем. Сказали, что Вы можете помочь.
- Тогда плиезжай, смотреть будем. - Смешно закончил он.
Таксист долго плутал в поисках адреса, костеря градостроителей, наконец, остановил машину возле типовой девятиэтажки.
Квартира целителя оказалась на третьем этаже. Простая металлическая дверь, истертый коврик у входа. На мой звонок вышел маленький, непонятного возраста, азиат.
Жиденькая бородка, перекошенные в разные стороны зубы, шапочка, кургузый кафтанчик с палочками вместо пуговиц, тапочки с войлочными подошвами.
- Чжан Сю Вин? - прочитала я с визитки, вопросительно глядя на азиата.
- Моя есть Цзян. Заходи. - Человечек посторонился, впуская меня в прихожую.
Осмотр он начал странно. Усадил на низенькую скамейку, и, положив сухую горячую ладошку мне на голову, замолчал. Постояв так секунд десять, поднес пальцы к груди. Точно к месту ранения, вновь замер. На лице, однако, не отразилось никаких эмоций.
- Лечить надо. - Он умывающим жестом потер руки. - Иголка надо. Трава пить надо.
