— Куда?
— В цель…
— Я чего-то не понял, Котенок. Ты что первым делом сотворить должна?
— В цель попасть.
— Правильно. Попасть. А целится — зачем? Я ж не сказал тебе — прицелится. Я сказал — попасть.
— Не понимаю я, дядя Саша.
— Для того чтобы попасть в цель на таком расстоянии целиться ВООБЩЕ не обязательно. Попадать и целиться — два процесса независимых. Можно целиться и не попадать, можно попадать и не целиться. Вот, смотри.
Я подобрал кусок деревяшки и воткнул его в снег на расстоянии метров десяти от нас. Отошел и повернулся спиной.
— Попасть в неё легко?
— Можно.
— На наган, попади.
Хлопнул выстрел.
— Ну, как?
— Рядом.
— Давай сюда.
Поворот, приседание.
Негромко хлопнул наган, и деревяшка наклонилась набок.
— Сколько времени у меня на все это ушло?
— Секунда, ну две, может быть.
— В чем вопрос, поняла?
— Вы не целитесь, сразу револьвер подняли и выстрел.
— Правильно! Времени целиться в бою не будет. Нужно сразу попадать. Глазами цель видишь и это достаточно.
— Это я поняла.
— Из какого оружия стрелять — все равно. Будешь цель ВИДЕТЬ, из любого попадешь.
— Так я вроде и так вижу.
— Видеть, как ты смотришь, и ВИДЕТЬ её как ЦЕЛЬ — две разные вещи. Это понимать надо, Котенок. Понимать и чувствовать.
— Я постараюсь, дядя Саша.
— Этим жить надо, Котенок. Двойка по жизни бывает первая, она же и последняя. Вышла в бой, чувства забудь. Все эмоции — побоку. Сможешь?
— Смогу.
— Не ошибись, Котенок. Времени у нас мало, а я ещё много с тобой сделать должен успеть. Как у радистки, у тебя шансов уцелеть в этой войне минимум. Ты из котенка тигром стать должна, тогда и выживешь.
— Как это так?
— Вернешься ты с задания, думаешь, тебя чему-то особенному учить станут?
— Отдохну и…
— И снова через фронт.
— Так война же.
— Война, Котенок, головы не отменяет. Совсем наоборот. Так что пока ты САМА по себе не будешь представлять серьезной ценности, никто о тебе и думать не будет. Будешь ты — одна из многих. А я хочу, чтобы ты была одна из очень немногих.
— Зачем?
— А затем, что тогда и ценить тебя будут куда больше, чем ты сейчас стоишь. И отношение к тебе будет, куда как более серьезное. Соответственно и шансы выжить у тебя будут больше, чем у всех окружающих.
— Так нехорошо же это…
— Чем это вдруг? Вот представь — два бойца. Один весь из себя серый. Ну, бежит он где-то в общей цепи, стреляет куда-то вместе со всеми — кто его видит? И кому интересно, что он там про себя думает? И второй. Тот скачет ловко, враг в него не попадает, стреляет точно. Один выстрел — один фриц. Такой боец любому командиру ценен. Дырку им затыкать не будут, ещё и поставят туда, где от него больше пользы будет. А значит, и жизнь у него будет более интересная.
