К лету 1537 года, хотя беременность Джейн протекала нормально, король начал проявлять вполне понятные признаки беспокойства. 12 июня он отменил поход на север, который должен был последовать за подавлением мятежников, на том основании, что члены совета рекомендовали ему не отходить дальше чем на шестьдесят миль, от того места, где находилась королева>[144]. Было бы жестоко предположить, что король заботился о собственной безопасности в потенциально недружественной обстановке, но при создавшихся обстоятельствах не существовало возможности резкого отпора, так что его упрямое желание остаться на юге наверняка имело одну реальную причину — поддержать Джейн своим присутствием. Он должен был хорошо помнить, что Анна обвинила его в январе 1536 года в том, что случившийся у нее выкидыш произошел от беспокойства, которое он причинил ей своим падением с лошади. На этот раз он должен был оставаться на месте и никак не рисковать. Это, как он сообщил герцогу Норфолку, который все еще вел военную кампанию на севере, было полностью его собственным решением. Королева не вынуждала его остаться, но «пребывала в том самом настроении любви и почтительного спокойствия, которым она может во всех положениях утешить и успокоить себя в том, что мы сочли бы серьезным и должным…»>[145]. Все лето астрологи и прорицатели, официальные и неофициальные, предсказывали появление принца, как они поступали и во многих предшествующих ситуациях. У них было 50 % возможностей оказаться правыми, и было очевидно, что желает услышать король. Генрих был так убежден, что даже приготовил место в алтаре в часовне Гартер в Виндзоре для нового принца Уэльского. Кажется, была некоторая неопределенность, даже с точки зрения самой Джейн, относительно точных сроков предстоящего счастливого события, но она могла быть вполне введена в заблуждение многочисленными экспертами, главным образом женского пола, которые ее окружали В конце сентября она приняла традиционное затворничество в Хэмптоне, из чего следовало, что роды ожидались в конце октября. Но, как это было и с Анной Болейн, схватки начались через две недели, 9 октября. После благополучной беременности роды оказались трудными и затяжными. Два дня спустя ребенок еще не появился на свет. Возносились тревожные молитвы, и торжественные процессии проходили по улицам Лондона. Наконец через два дня и три ночи «в день святого Эуарда родился… благородный принц Эдуард……После рождения этого благородного принца зажглись большие костры по всему королевству, и великая радость вместе с благодарностью вознеслась к всемогущему Богу, который послал благородного принца, чтобы наследовать корону этого королевства…»
