К концу апреля ситуация стала чрезвычайно сложной. Требование извинения, выдвинутое королем, — это был, вероятно, встречный ход, от которого он вполне мог бы отказаться в обмен на молчаливое признание всего, что он совершил, включая его разрыв с папством. Чтобы извлечь из этого пользу, Анне необходимо было бы оставаться на месте. Законность Марии была бы тогда признана без каких-либо дипломатических уступок. В то же время Генрих исподволь подталкивал Франциска I к тому, чтобы в свою очередь оказать давление на императора в надежде, что сделает Карла более уступчивым по отношению к английским требованиям. Такая игра была, однако, очень опасной, потому что Франциск хранил копию папского письма против Генриха, которому Карл не дал ходу, и был готов предъявить ее, если король ясно даст понять, что движется в сторону императора. На какое-то время Кромвель, как кажется, почувствовал себя проигравшим. Его отношения с Анной резко обострились, возможно, потому что она считала, будто он одобряет увлечение короля Джейн Сеймур. Вследствие этого он оказался в опасной близости к тому положению, в которое прежде попал Уолси. Если Анна падет, друзья Марии могут оказаться достаточно сильными, чтобы добиться его отставки за поддержку, которую он прежде оказывал Анне. С другой стороны, если она удержится, то в будущем скорее станет его врагом, чем другом. Более того, Кромвель не верил, что Генриху какой бы то ни было ценой удастся сохранить союз с императором, который обязывал бы Карла признать его главенство над церковью, и, возможно, он в этом отношении был прав. К тому же он, вероятно, верил, что Анна побуждает короля принять нереалистические условия, чтобы укрепить свои собственные позиции, и считал, что она надеется таким образом оказать услугу Шапуису. Поэтому он решил, примерно к 20 апреля, включиться в большую политическую борьбу и переметнулся на другую сторону>[109]. При всей той огромной пользе, которую Кромвель приносил королю, он не помог контролировать придворную партию. Он хотел руководствоваться жизненно важными интересами, и на этой стадии он верно рассудил, что силы настолько равны, что его ошибка может иметь решающие последствия. И вновь оказался прав.
Именно из-за деликатности политической ситуации и переменчивости отношений Генриха с Анной ее враги нанесли такой удар. Короля следовало убедить, что она виновна в чудовищном и непростительном предательстве. Сама страсть, которая придала их союзу такую политическую мощь, была использована, чтобы его разрушить. Все, включая Анну, знали, что колебания настроений могут вызывать отчуждение Генриха, но прежде такие колебания были кратковременными и быстро сменялись пылким примирением. Вот почему было так важно, чтобы обвинение против Анны было самым серьезным, дошло бы до него как можно скорее, со всеми теми преувеличениями, на которое способно причудливое воображение. Гнев и ощущение собственной незащищенности могли сделать короля легковерным, подозрительным и мстительным. В то же самое время ее замечательная личность и природа ее сексуальной тактики означали, что она не склонна искать развлечений на стороне, как и ее предшественница. Жестокость, проявленная по отношению к ней, была крайней мерой, которой она опасалась. Для Кромвеля, однако, падение Анны означало лишь половину дела. Это могло бы попросту навлечь на него месть консерваторов. Во-первых, он попытался наладить отношения с теми, кого называли «арагонской партией», и с партией Сеймуров, чтобы создать объединенный союз против Болейнов. Вторая часть плана секретаря была точной и глубоко секретной. К этому времени он знал о Генрихе то, чего не могли понять консерваторы. Присутствие или отсутствие Анны уже не могло изменить положения короля как главы церкви. Следовательно, уничтожение королевы не означало бы возобновления переговоров с папским двором и вовсе не обязательно укрепило бы отношения с императором. Кромвель был рад, что Мария и ее друзья обольщаются на этот счет. Чем больше они старались, тем более уязвимыми они становятся для его второго удара. Сеймуры не имели особой поддержки у консерваторов, и после смерти Анны Джейн и ее семья непременно создадут новую правящую фракцию, с которой он будет работать.
