— Теперь она счастлива?
— Нет, она узнала об этом через два дня. Думаю, она хотела просто потрахаться.
Богдан кривит губы вокруг сигареты. Я подавляю желание заставить его сожрать эту сигарету.
— Она ворвалась, как шторм, начала кричать и плакать. Драться с отцом. Нон-стоп. Орала, что он разрушил её жизнь. А он сказал, что вправе защищать и мстить за неё. Она днями не выходила из своей комнаты, и он принёс ей свои извинения.
— А сейчас ты здесь, чтобы рассказать эту историю мне.
— Сергей знал, что тебе это не понравится.
— Тем не менее, он начал действовать.
Богдан отводит взгляд в сторону, тяжело дыша сквозь сигарету. Она уже почти истлела. А я и пальцем не шевелю, чтобы вытащить её из его рта. Со связанными за спиной руками Богдан не может двигаться свободно. Он выплёвывает сигарету на ковёр, а затем плюёт сверху, чтобы затушить. Ковёр всё же начинает загораться, и Богдан встаёт на колени и тушит сигарету, обжигаясь сквозь шерстяные штаны.
— Ты отпустишь меня? — с надеждой просит Богдан.
— Я не могу этого сделать.
Богдан наклоняется вперёд, возможно, он попытается атаковать меня с колен. Кому-то другому это могло бы удастся из этой позиции, но не Богдану. Я немного отхожу назад, и Богдан падает носом в ковёр.
— Тебе следует принять яд, Богдан. Кажется, он быстро действует.
Я встаю, готовый уйти.
— Стой, Николай. Не делай этого.
— Чего? — я поворачиваюсь и складываю руки на груди. В окне я вижу своё отражение с круглыми щеками и в красной форме швейцара. Я выгляжу, как клоун. Клоун с пистолетом и глушителем. Я опускаю руки. — Богдан, ты пришёл ко мне. У меня есть работа. Я её выполняю. Не вмешивайся.
— Ты никогда не сможешь выйти из дела, — рычит Богдан. — Ни один из нас не сможет.
— Это они мне и сказали, когда мне было шесть и я попал в команду Александра. Что я никогда не смогу выйти. Но я вышел.
Богдан выглядит так, будто разрывается между желанием ударить меня и заплакать. Но он не делает ни того, ни другого. Вместо этого он умоляет:
— Не оставляй меня тут.
— Я не могу взять тебя с собой, Богдан. Я выполняю работу, которую ты, кстати, прервал.
Я разворачиваюсь, чтобы выйти отсюда.
— Возьми меня в свою сеть. Помоги исчезнуть. Пожалуйста.
Ненавижу, когда они умоляют. Сомнительная попытка манипулировать мной через чувства, хоть и знают, что у меня их нет.
— Я знаю, что ты работаешь с какой-то сетью. Я могу стать её частью, просто протяни мне руку помощи, — предлагает Богдан.
— Чушь, Богдан, — взрываюсь я, — ты всегда пытаешься что-то продать. При первых признаках опасности ты продаешь всё, что можешь. У тебя ещё есть что предложить? Какую информацию ты можешь мне предоставить?
