Жадный, неистовый, упоительно-страстный поцелуй сводил с ума, мешал хоть что-то соображать и лишал малейшего желания сопротивляться. Не успела я опомниться, как уже сама не менее жадно отвечала на него, еще больше углубляя, не желая отрываться от губ мужчины. Не знаю, каким чудом все-таки удавалось еще дышать и вообще осознавать себя. Я почти растворилась в его поцелуях, прикосновениях, обжигающем тепле его тела. Возбуждение еще больше усугублялось от того, что мы с ним сейчас парили на пугающей высоте, и опорой служило лишь крылатое чудовище, несущее куда-то в лишь ему известном направлении. Но сейчас это казалось совершенно неважным. Ощущение реальности почти исчезло, заставляя и разум парить в невесомости, туманя его и желая отключить напрочь.
Не знаю, сколько длился этот безумный поцелуй, состоящий из множества других: то кратких и нежных, то глубоких и страстных до дрожи во всем теле. К тому времени как Зепар, наконец, отстранился, я уже находилась в абсолютно невменяемом состоянии и могла лишь тяжело дышать и смотреть в прекрасное лицо мужчины затуманенными, наверняка совершенно дикими глазами. Он слегка улыбался, обводя пальцами контуры моих распухших губ.
- И не говори, что ты этого не хотела сама.
Я лишь всхлипнула, покорно утыкаясь лицом в его грудь. Ощутила, как крепко и одновременно бережно обнимают сильные руки.
Он прав. Я хотела! Безумно хотела. И сейчас хочу. Настолько хочу находиться рядом с этим мужчиной, чувствовать его прикосновения, его близость, что все во мне трепещет от этого желания. Но что-то внутри не позволяло покориться окончательно.
Разум и гордость напоминали о том, что мне мало быть для него лишь суррогатом настоящих чувств. Жалкой заменой той, что так и не ответила на его любовь. Лишь по странной прихоти судьбы что-то во мне вызывало в нем отклик. И только поэтому он выделил меня из числа множества других. То, что он испытывает ко мне, лишь досадное недоразумение, ошибка. И рано или поздно он сам это осознает. Кто знает, может, едва переспав со мной, тут же потеряет интерес? И странное волшебство исчезнет, словно и не было никогда. А что тогда делать мне, которая от одной лишь мысли об этом готова вопить от боли?
Проклятье! Неужели я и правда всерьез хочу услышать от него совсем другие слова, чем те, что он уже сказал? Хочу признания в любви?!
Наивная идиотка! Ведь я уже не ребенок, чтобы верить в сказки и мечтать о чистой и романтичной любви. Тем более о любви того, кто вряд ли на это способен. Все, что Зепар может мне предложить, он уже предложил. Место в своей постели и своей жизни, заботу, роскошь, особые привилегии для меня и моих друзей. Для большинства из его пассий это предел мечтаний.
