– И не канючь. Почему вы не можете гулять днем?
Вряд ли бы бабушка оценила тот факт, что упыри днями спят. Кир так и сказал: «До полуночи идти нет никакого смысла – дрыхнет».
Но узнай Раиса Петровна правду, Наташу точно бы никуда не пустили. Причем в ближайшие пять лет.
– Ночью красивее, – начала нагло врать девочка. – Луна есть, звездочки всякие, созвездия.
– Романтика? – хмыкнула бабушка.
Наташа тут же зарделась и помотала головой.
– Тем более. – Раиса Петровна резко задернула занавески на окнах. – Просто так на звезды в планетарии посмотрите. А ты сегодня никуда не пойдешь.
– Что?! Но так нечестно! Как я его предупрежу? У меня нет его номера! Он ведь ждет!
– Подождет и уйдет. Или к нам зайдет. Общаться дома я вам не запрещаю. Пусть твой Кирилл приходит, дает телефон и адрес родителей, я поговорю с ними.
– У него нет родителей.
– Родственников, – не сдавалась бабушка. – Не могу я тебя отпускать незнамо с кем.
– Я знаю, кто он! – Наташа перешла на крик – времени до встречи оставалось катастрофически мало. – Он не…
– Слышать ничего не желаю.
Затем бабушка сказала, что из дома ее не выпустит, а в окно та пусть и не думает лезть. Все равно услышат и вернут обратно. Только после такого еще и накажут. Последнее прозвучало особенно грозно – Наташу не наказывали лет с десяти.
Девочка сидела в опустевшей комнате и глотала злые слезы. С бабушкой она никогда до этого не ругалась, а уж такого, чтобы та не разрешала идти гулять, – и представить было невозможно.
Время шло. Спальня превратилась в тюрьму, и выходов из нее не наблюдалось. Наташа понимала только одно: Кир будет напрасно ждать ее в условленном месте. И, конечно, обидится. И уйдет. Наверное, навсегда.
– Как же так! – взвыла она.
– Зря ноешь, – влез появившийся из-за комода домовой. – Меньше слез – больше дела.
– Тебе легко говорить. Прошмыгнул в щель и доволен.
Нежданная встреча с Лютым не принесла радости. Не до него сейчас.
– Я помочь пришел, а она сразу с наездом, – оскорбился домовой.
– И чем ты мне поможешь?
Лютый почесал шею, сплюнул через плечо. Влез вначале на кровать, с нее – на тумбочку, затем на стол, а уже потом – на подоконник. И деловито постучал кулаком по оконной раме.
– Ты вали сюда, – заявил он. – А я пойду твоих отвлекать.
– Как?
– Легко.
Издав короткий смешок, домовой, так и не объяснивший причин неожиданной щедрости, спрыгнул на пол и исчез под тумбочкой. Вскоре в соседней комнате раздался громкий звон, словно вся посуда в доме внезапно рухнула на пол.
