Кир… Кир…»
Она написала имя в третий раз, но, опомнившись, зачеркнула. И прикусила ручку…
Вдохновение исчезло. Мысли спутались в клубок. Вместо связного текста получалась каша из обрывков воспоминаний. Слипались глаза, охватывала зевота.
Сон заботливо укрыл ее пуховым одеялом.
Всю ночь снилась всякая чертовщина: трехглавые драконы, ревущие от негодования при виде Наташи; русалки, зазывно манящие ее костлявыми пальцами; Лютый, прикуривающий папироску с себя ростом. И ухмыляющийся Кир, позже сменившийся понурым Димой.
Правда, небыль, выдумка смешались, словно побывав в мясорубке. Не осталось ничего однотонного: или хорошего, или плохого. Новый мир все глубже засасывал в себя, как в трясину. Для дыхания не хватало ни времени, ни сил, но Наташе нравилось тонуть и захлебываться от восхищения.
И пусть пропало желание писать в дневнике или читать книги. К чему это, когда совсем рядом столько всего неизведанного?..
– Нет, мам, я кушаю… – бормотала Наташа в телефонную трубку.
– Много? – недоверчиво уточнила мама.
– До отвала.
– Ну что ты сразу огрызаешься.
– Ма-а-ам, я не огрызаюсь. Просто ты же сама знаешь, что голодом меня бабушка не морит.
Наташа с третьей попытки перевязала тесемку босоножки, стараясь не выронить прижатый плечом к уху телефон, и облегченно выдохнула. Мама, очевидно, истолковала безвредный звук по-своему.
– Не хочешь со мной разговаривать? – огорчилась она.
– Хочу…
Мама замолчала, правда, ненадолго.
– Ну, а как список книг на лето? Читаются? – продолжила выпытывать она.
На Наташино счастье, в дом вошла бабушка. Раиса Петровна, увидев отчаяние во взгляде внучки, взяла протянутый ей телефон. И начала рассказывать в трубку о «полноценном питании ребенка» и о том, чем сегодня завтракали. Все, Наташа свободна!
Папы в ее семье не имелось. Нет, он, конечно, существовал, даже изредка поздравлял дочь с днем рождения (правда, то в апреле, то в августе, хотя родилась она в мае) и высылал немного денег, но ее жизнью не интересовался. Родители разругались в восьмую годовщину свадьбы – между прочим, на памяти Наташи это был их первый скандал, – в тот же день папа собрал вещи и уехал к другой женщине. А Наташа, которой тогда было семь лет, почему-то особо не переживала – наверное, не была слишком привязана к отцу. Потом, конечно, решила, что во всем виновата она сама. Огорчилась. Попыталась их помирить, пообещав маме, что она будет хорошей дочерью. А та сказала:
– Ты и так замечательная дочь, дело не в тебе.
