Стук повторился. На этот раз настойчивее.
Виктор подскочил, будто в нем развернулась пружина.
– Да что это такое, в самом деле? – вскричал он. – Кто там?
– Молчи.
Это сказал Ян.
Он проснулся, но позу не сменил, только приподнял посеревшее лицо. Его тусклый взгляд (взгляд покойника) уперся в облупленную дверь.
– Если это шутки… – начал Виктор.
– Шш! – перебил Ян. Виктор умолк.
Тогда прямо под дверью раздался тихий и печальный девичий голос:
– Виктор, открой… Разве ты меня не узнал? Это я, Мириам.
Виктору показалось, что его взяли за волосы и с головой окунули в ледяную прорубь – настолько нереально прозвучали эти слова. Закостенев на одном месте, он несколько раз открывал рот, будто хотел что-то сказать, но, не придумав ничего, снова закрывал.
– Виктор, – шепнули из-за двери.
– Не открывай, – Ян по-прежнему не менял позы. Свесившиеся серые кисти болтались, будто дохлые рыбы. Под глазами залегли глубокие тени. В лице – ни кровинки.
Виктор вдруг рассердился: «Пугают, как мальчишку!»
В два шага пересек кабину и отщелкнул засов. Дверь распахнулась широко, словно черный рот облизнулся ржавым языком, впустив вовнутрь болотное свечение зараженного леса. Деревья выступили из ночной черноты, будто зубы морского удильщика. Зеленоватые полосы причудливо ложились на снег, и казалось, что земля шевелится и дышит.
А еще прямо перед вездеходом стояла Мириам.
На ней был серый комбинезон, во многих местах покрытый грязью и инеем, в меховую оторочку набилась хвоя. Лицо девушки было бледным и жалобным, даже испуганным, мокрые волосы, тусклые и неживые (будто дождевые черви – отчего-то подумалось Виктору) в беспорядке падали на плечи.
– Мне холодно, – не сказала, скорее выдохнула она.
Черный рот открылся, и зеленая жижа выплеснулась на подбородок. В воздухе начал разливаться запах болотной гнили.
Она сделала неуверенный шаг – словно кто-то с размаху ударил ее под колени, и ноги подломились, и вся фигура девушки сложилась вдвое, как детская поделка из бумаги.
Тогда Ян сорвался с места. В одно мгновение он подлетел к двери, хлопнув ею так, что затряслась кабина, задвинул засов. Его лицо, подсвеченное зеленью, было искажено в неживой гримасе, и от этого он сам казался ожившим трупом.
– Мириам… – растерянно произнес Виктор.
– Это не она.
– А кто?
В дверь что-то ударило. Не сильно, но достаточно для того, чтобы заставить ученого подпрыгнуть, а его желудок сжался, подобно бумажному пакету.
– Пусти, – вздохнуло рядом.
