– Лиа, «Муу-Пуклип, нигапурбалеле, пурба, пурба», «cuerpo jefe», – произнёс снова странный субъект (благодаря музыкальному слуху, но не понимая смысла, запомнил я).
Очевидно решив, что если он придаст своему изложению больше колорита, я его лучше пойму: он достал трубку и стал её раскуривать, одурманивая дымом себя и меня заодно, у меня даже закружилась голова, сказалось, видимо, бессонное время, проведённое у кроватки дочки Эндрю. Он, слегка раскачиваясь, затянул песню-речитатив, всё больше впадая в какой-то экстаз, вовлекая в него и меня. Я, как болванчик, раскачиваясь вместе с ним в ритме его песнопения, бессознательно опустил руку за жемчужиной в карман, но рука поймала воздух и раскрылась пустой ладонью перед носом незнакомца. Его глаза налились кровью… или мои, точно не знаю…
Потом он внезапно испарился, как будто улетел вместе с клубами табачного дыма своей трубки.
«Мне это всё порядком надоело. Не нужны мне ваши жемчужины, ей-богу».
Я отправился бродить по театру в поисках Глеба Максимилиановича.
«Никого не было в зоне доступности моего пиджака, кроме него, – убеждал я себя, всё больше и больше раздражаясь. – Вот ведь, клептоман какой…»
– Глеб Максимилианович, – обратился я к нему как можно спокойнее.
– Да, друг мой?
– Мы же неплохо с вами сосуществуем. Я обещаю, что никогда не напомню вам о содеянном, но я очень хочу, чтобы в карман моего пиджака снова вернулось то, что из него исчезло.
Совершенно с невозмутимым, каким-то просветлённым взором только что причастившегося грешника Глеб Максимилианович в очередной раз предложил мне минералки, и в очередной раз она была мной отвергнута.
– О чём это вы, Евгений, лучше вот – попробуйте, литиевая батарейка-то ещё действующая, – сказал он, лизнув батарейку, и протянул её мне для точно такой же идентификации, как молочному брату.
Ну как тут к нему относиться? Обижаться, выяснять что-то – просто юродивый какой-то.
Не добившись от Глеба Максимилиановича ничего вразумительного, меня осенило: Эндрю ведь переводчик. Ему и карты в руки. Словом, зная, что сегодня его смена, я пошёл его разыскивать.
– А я иду к тебе, – сказал Эндрю, буквально торопясь мне навстречу.
– А я к тебе. Что не позвонил?
– Я видел тебя с очень странным типом, заметь, наблюдал за вами для твоей безопасности, но не довёл своё благое дело до конца: как всегда мне нашлась срочная работа, но я, как только освободился, пулей к тебе. Ну что, свалил этот комедиант?
