Прошло несколько дней, и доктор Боткин предупредил мою мать, что офицер через два-три дня умрёт, и, вероятно, в состоянии очень бурной и буйной агонии, а потому нужно бы иметь за ним очень сильных физически санитаров. Припадки больного действительно становились всё беспокойнее. На всякий случай отец вызвал кое-кого из солдат-кирасиров, которые должны были дежурить на кухне.
Мать предложила отцу обратиться к отцу Иоанну с просьбой причастить больного. Это вызвало смущение у отца, который знал Еропкина как человека не только неверующего, но даже как будто подтрунивавшего над верующими. Боялся, как бы больной не позволил себе чего-нибудь неуважительного по адресу батюшки. Но мать рассудила так: «Надо предупредить обо всём отца Иоанна, а там уж, как он сам рассудит, так и поступит».
Отец Иоанн приехал на следующий день. Ни о чём не спрашивая отца, он сразу же сказал: «Ну, проведи меня к больному, а тех, кто на кухне сидит, – отпусти с миром домой…» Это сразу же поразило нас, так как было непонятно, откуда он мог знать о кирасирах, вызванных на всякий случай отцом. Провели отца Иоанна к больному. Батюшка сказал:
– Здравствуйте, ротмистр!
– Здравствуйте, батюшка, – спокойно и почтительно ответил больной.
– Вы тяжело болеете. Хорошо ли вас лечат?
– Как же, по милости Его Величества ко мне вызывают лучших врачей. И мне ни в чём не отказывают.
– Ну, а главного-то лекарства вы и не приняли! Святых Христовых Тайн! Хотите ли причаститься?
Больной ответил, что уже более двадцати лет не причащался и считает это для себя невозможным.
– Тем более надо исповедаться и причаститься, – сказал батюшка.
– Хорошо, – согласился ротмистр.
Батюшка встал около постели больного.
Незабываема эта его беседа с Богом, пламенная, горячая, требующая заступления. После этого мы все вышли.
Приблизительно чрез полчаса дверь комнаты открылась, и батюшка громко сказал, обращаясь к нам:
– Ну, а теперь войдите все и поздравьте больного… Он сейчас удостоился принять Господа.
Мы все вошли в комнату. Лицо ротмистра было неузнаваемо: оно было празднично-светло и мирно.
Матушка предложила отцу Иоанну пройти в столовую выпить чаю. Отец Иоанн согласился и даже обещал чего-нибудь немного покушать.
– А вы, ротмистр, усните спокойно и мирно, как дитя, – ласково обратился он к больному, ещё ласковее посмотрел на него и тихо вышел.
Ротмистр повернулся на бок и вздохнул.
Мы прошли в столовую.
– Ну, а теперь он уснёт навсегда, – сказал нам батюшка.
