– Здесь авва скитский Даниил.
Услышав это, она отворила обе половины ворот и вышла навстречу старцу со всеми постницами. Одеждами своими устлали они весь путь от ворот до места, где был старец, кланялись перед ним, целовали ноги его. С великой радостью и веселием ввели его в монастырь. Игуменья велела принести лохань, влила в неё воду, согретую с благовонными травами и, поставив постниц с двух сторон, сама своими руками умыла ноги старцу и ученику его. Потом она подводила сестёр по одной к умывальнице и окропляла их этим святым омовением. Оставшееся после всех возлила на главу свою и часть выпила. Монахини же представляли собою чудное зрелище: они были безгласны как камни и беседовали одна с другою знаками, походка и вид их были ангельскими.
Старец спросил игуменью:
– Нас ли стыдятся сёстры или они всегда таковы?
Игуменья ответила:
– Рабыни твои, владыка, всегда таковы; но молись о них.
– Скажи ученику моему, чтоб он научился у них молчанию, потому что он, живя со мною, ведёт себя крикливо.
Одна из сестёр, одетая в рубище, лежала посреди монастыря и спала.
Старец спросил:
– Кто это лежит?
– Одна из сестёр, предавшаяся страсти пьянства. Что делать с нею, не знаю: выгнать её из монастыря – боюсь греха; оставить так – она смущает сестёр.
Авва Даниил повелел ученику своему:
– Возьми умывальницу и возлей на неё воды.
Когда ученик сделал так, она встала, как встают упившиеся вином.
– Владыка! Такова она всегда, какою ты видишь её теперь, – сказала игуменья и ввела авву Даниила в трапезную.
– Владыка, благослови рабынь твоих вкусить вместе с тобою.
Он благословил. Игуменья и вторая по ней сели вместе с ним. Старцу предложили мочёное сочиво, неварёную зелень, финики и воду. Пред учеником его поставили немного хлеба, варёной зелени и вина, растворённого водою. Инокиням же предложили различную варёную пищу и рыбу, и вина в достаточном количестве. При этом никто не произнёс ни одного слова.
Когда встали из-за трапезы, старец спросил игуменью:
– Что вы сделали? Лучшую пищу следовало дать нам, а вы съели её сами!
Игуменья отвечала старцу:
– Владыка! Ты монах, поэтому я и предложила тебе пищу монашескую, и ученику твоему – монашескую. Мы же – новоначальные, и потому употребили пищу новоначальных.
Старец сказал на это:
– Бог да исполнит любовь вашу: мы извлекли большую пользу из ваших действий.
Когда все разошлись спать, старец сказал ученику своему: «Поди посмотри, где будет спать пьяная, что лежала посреди монастыря».
