Рука Потылина с ножом стремительно нанесла выверенный удар, но в последний момент попала в чью-то стальную хватку, не позволившую завершить движение. Сознание замутила багровая пелена ярости, круто перемешанной с болью. Он начал отчаянно бороться, глухо, словно сквозь подушку, слыша чей-то крик: «Держите его! Не отпускайте!» Зрение тоже помутилось и расфокусировалось, да и вообще все чувства работали вполнакала. Из разжавшихся пальцев левой руки выпал спутниковый телефон. Машина, кажется, остановилась, и теперь капитана держали уже двое…
Все закончилось внезапно, разом. Чужая воля отпустила Потылина, и он, в ужасе от того, что едва не совершил, уронил нож. Лицо его было покрыто испариной, а глаза с расширенными зрачками бегали как безумные. Капитана продолжали держать, не сводя с него напряженных взглядов.
– Кажется, отпустило, – произнес Кинько, сверяясь со своим пси-детектором. – Нам всем здорово повезло, что я вовремя заметил всплеск.
– Пси-блокираторы, – хрипло проговорил Потылин, к которому вернулся наконец дар речи, хотя язык ворочался с трудом, а горло саднило со страшной силой. – Всем. Надеть и активировать. И без них ни шагу!
Владимир. Князь-Владимирское кладбище
М-да, картинка… День и так-то стоял пасмурный, что для Зоны было обычным явлением, а раскидистые клены и тополя создавали дополнительную тень, добавляя пейзажу мрачности. Кладбище выглядело относительно ухоженным, большинство могил были расчищены, зарослей крапивы не наблюдалось, только кое-где лежали спиленные ветки тополей, которые не успели вывезти до того, как в город пришла смерть. Тишина, царящая здесь сейчас, с полным правом могла называться гробовой. И единственными, кто мог ее нарушить, были мы с Алексеем.
Даже вездесущие истребители куда-то запропастились, хотя, по идее, как раз тут их должно быть много: медленные пульсации дремлющего беспокойным дневным сном Провала я ощущал своим шестым чувством довольно четко. Впрочем, расслабляться не следовало: если несколько тварей притаились в засаде в местных густых зарослях, нам этого вполне хватит, чтобы отправиться на тот свет. Так что я держал оружие наготове, однако мысль, что скоро придется на время выпасть из объективной реальности, чтобы настроиться на след побывавшей тут сравнительно недавно Кочевницы, не очень-то радовала. Не то чтобы я совсем уж не доверял своему спутнику: будь у него на уме недоброе, он имел уже как минимум две возможности воплотить свои планы в жизнь. То, что Алексей до сих пор этого не сделал, внушало сдержанный оптимизм, но поводом для самоуспокоенности никоим образом не являлось. Его мотивы по-прежнему представляли собой тайну за семью печатями. И возможно, имело смысл выяснить все вопросы до того, как я в очередной раз окажусь в полной зависимости от научника.
