Лана же оставалась со мной до последнего, за что я ей был очень благодарен. Ведь она же могла давно уже уйти, но она сидела со мной вплоть до того момента, когда вся милиция (в лице все того же лейтенанта Лысько) разъехалась, и рабочие начали установку двери.
Ближе к одиннадцати вечера я распрощался с Ланой и предложил, в благодарность за помощь и поддержку, сводить ее вечером следующего дня в ресторан. Самое удивительное, что она согласилась. Я был так счастлив, что даже забыл о том, что мне следует обдумать события прошлого дня, да и события этого дня были не менее странны.
Распрощавшись с рабочими, я лег спать под этим огромным глазом. А что делать? Я так и не решил, как его можно удалить, не снеся несущую стену. Может, потом завешу чем-нибудь. Да и внимания на него никто не обратил, можно подумать глаз в пол стены — обычное дело.
Странно, обычно меня совершенно не тянет ночью спать, даже наоборот. Ночью я чувствую прилив сил, а тут я почувствовал себя таким разбитым, что тут же отключился.
Я ехал в автобусе по Киеву. На одной из остановок в автобус вошла девушка с каким-то пареньком. Они сели в противоположном конце автобуса и начали целоваться. Я отвернулся и сделал вид, что очень заинтересован ночными пейзажем. Так я и задремал. Проснулся я оттого, что кто-то меня тряс. Водитель автобуса сообщил мне, что это конечная и что я его задерживаю. Я, еще ничего не понимая, вышел из автобуса и огляделся. Кроме меня на улице никого не было. Куда я приехал, я не имел не малейшего понятия. «Эххх… До гостиницы мне уже не добраться», — подумал я. Взяв свою сумку с вещами, я побрел по улице…
В этот раз я проснулся не от звонка. Кто-то упорно тряс меня за плечи.
Я открыл глаза и увидел ангела. Ангел дико ругался и, мне кажется, даже плакал. С чего бы это?
— Ангел, не плачь, — сказал я спросоня, еще не придя до конца в себя.
Ангел влепил мне пощечину.
— Ау!
Я вскочил с постели и удивленно уставился на…Лану?
— Эээ… А что ты тут делаешь?
Скажем так, я удивлен, даже более того, я в ступоре.
— Ты что творишь?! — крикнула Лана, схватив меня за плечи и продолжая трясти.
— Я? Это ты что творишь?! Я спю, — обиженно пробормотал я, пытаясь вырваться из ее рук.
— У тебя же сердце не билось. Я тебя целых десять минут трясу, — едва не всхлипнула она.
— Ну вот, — огорчился я, — Даже умереть спокойно не дадут.
И едва успел увернуться от летящей в меня книжки. Кажется, Фауст полетел…
— Эй! Хватит. А то я так и вправду концы отдам. Тебе показалось, попытался я ее успокоить, да и себя заодно.
