И показался измятый, растрепанный Черная Бахрома.
— Простите меня, добрые овощи,- проговорил он упавшим голосом. Вид у него был такой жалкий, что сердобольная Свеклина растрогалась:
— Бедный, бедный!.. Я бы ого отпустила.
— Ну нет,- сказал Горошек. Мы его будем судить. Если ему дать волю, он снова соберет какую-нибудь шайку. Сделаем из него огородное пугало!
Добрые овощи!- воскликнул пленник. Поимейте жалость! Клянусь бахромой, я брошу воровство. Я всегда и душе был честным тружеником, я умею плести корзинки из соломы…
Через два часа собрался полевой суд. Он постановил: учитывая, что Черная Бахрома раскаялся и то, что он все-таки калека с одной ногой, разрешить ему поселиться за Огородом, возле большой дороги, и выучить какому-нибудь полезному ремеслу — сапожному или портняжному.
Узнав об этом великодушном решении, бывший вор прослезился…
А вечером тетушка Кукуруза сварила кашу для всей огородной дружины. Свеклина, Горошек и малыш Морковка ели из одного котелка. Раз семь они добирались ложками до дна, но тетушка Кукуруза снова и снова им подливала, приговаривая:
— Ешьте, мои хорошие, набирайтесь сил!
Когда же они очистили котелок в восьмой раз. то увидели на дне его розовый отблеск заходящего солнца. Свеклина подняла глаза.
— Смотрите, смотрите. Горошек! Мы чуть не прозевали вечернее представление!
Это был великолепный закат. Одно-единственное облачко было в небе, оно прикрывало макушку опускающегося к лесу солнца и светилось, словно золотая корона.